Завсегдатаи больницы не сразу поняли смысл сказанного и виновато скалились.
— Я че сказал… — озверел парень и резво сделал шаг вперед. — Дормидонтыча выписать!
При упоминании «Дормидонтыча» больных, словно ветром, сдуло: никто не хотел принимать «Дормидонтыча», как окрестили санитары жестокие побои с применением смирительной рубашки…
Через минут пять из палаты вышел уставший профессор Мартынов. По лицу его струился пот. Казалось, что он только что разгрузил огромные мешки с цементом.
— Кхе-кхе… — откашлялся старичок и, не проронив ни слова, прихрамывая, медленно побрел по коридору в направлении кабинета главврача странного заведения.
Троица беспокойно переглянулась между собой и засеменила за профессором. Гвоздиковой мало что удалось уловить из разговора врача и больной, однако смысл их беседы она уловила весьма точно и достоверно, о чем сообщила мужчинам.
— Виктор Павлович, — заискивающе терся возле Мартынова толстяк, — что-нибудь интересное прояснилось в ходе вашей беседы с Ершовой?
Профессор холодно посмотрел на главврача. Если до встречи с Ершовой Виктор Павлович еще как-то воспринимал его, то после откровений Ершовой старик не мог смотреть на омерзительного типа без отвращения.
— Весьма любопытные вещи, господин заведующий! — сухо обронил профессор.
— И что, например?
Старик остановился.
— А то, что эта молодая женщина совершенно нормальна и здорова, чего и всем желаю!
Ребров виновато развел руками.
— Как сказать, господин профессор, — язвительно заметил толстячок, — нормальные и здоровые люди не совершают серийных убийств!
Профессор смерил презрительным взглядом ничтожного бюрократа.
— А кто вам сказал, что она убийца?
Ребров зло оскалился.
— Те, кто привез ее из следственного изолятора!
— Нужно верить фактам и здравому смыслу!
Толстый человек сделал надменное лицо и напыжился.
— Вы не доверяете нашим компетентным органам? — вызывающе спросил Ребров.
— Вашим органам — нет, — категорически заявил старичок, — а своим — да!
Геннадий Александрович даже растерялся от такого каламбура.
— Но позвольте…
Профессор Мартынов не счел нужным продолжать бесполезный спор и, не удостоив вопрошающего ответом, пренебрежительно махнул рукой, словно отмахивался от навозной мухи: для него картина была совершенно ясна и хотелось только поскорее покинуть это зловещее заведение.
Глава 5
Главврач Ребров и «доктор» Плющев были в подавленном состоянии: профессор Мартынов не только спутал все их карты, но и пообещал грандиозный скандал.
— А все вы, Ребров, — обвинял высокий мужчина главврача. — «Вызовем Мартынова, надежнее будет!»
Вот и вызвали!
— Ну кто знал, — оправдывался Геннадий Александрович, — что этот старый маразматик так упрется?
— Вы должны были знать!
Маленький толстячок смешно развел руками.
— И что нам делать?
— Что-что… — усмехнулся Плющев, — сухари сушить!
Главврач в испуге перекрестился и отмахнулся рукой от собеседника.
— Бог с вами, Вениамин Сергеевич!
Плющев укоризненно покачал головой и подошел к телефону, потом перекрестился и набрал номер майора Барышникова. Когда на другом конце провода задребезжал недовольный голос, Вениамин Сергеевич подтянулся и елейным голосом произнес:
— Добрый день, Сан Саныч!
— Видно, не очень добрый, раз ты мне звонишь, — сухо ответил вместо приветствия Барышников.
Плющев замялся.
— Да, есть малость…
— Тогда рассказывай!
Высокий мужчина рассказал о приезде профессора Мартынова и об угрозе. Сан Саныч выслушал Плющева и приказал ему:
— Сиди на телефоне! Я свяжусь с боссом, а потом перезвоню тебе и скажу, что предпринять!
Плющев медленно осел на стул и положил трубку.
— Что? — не выдержал Ребров.
— Сказал ждать!
Толстячок нервно дернулся и сел на диван в ожидании дальнейших распоряжений.
Дорога на Москву из Чкаловска хорошо контролировалась постовыми ГАИ. Пожилой майор стоял с рацией, слушал и кивал головой.
— Понял! — нервно отчеканил он. — Ждем!
Майор отключил рацию и внимательно посмотрел на радар, направленный на транспорт, идущий со стороны Чкаловска…
Глава 6
Евгений был в отчаянии: он не знал, где искать Катю Ершову! Он догадывался, куда тянется след, но как найти любимого человека в психиатрической больнице, которых только в Москве были десятки, не говоря уже о подмосковных лечебницах и заведениях закрытого типа.
— Что же делать? — вопрошал себя мужчина и курил одну сигарету за другой. — Каждая минута может стать для Кати последней!
Вахрушев за столь короткое время уже успел побывать и в следственном изоляторе Бутырской тюрьмы, где ему сказали, что Ершову забрали люди из контрразведки. За узницу расписался полковник Русаков, хотя, как сказал майор Хомутов, военный был скорее похож на татарина. Остальных он не запомнил.
Вахрушев попросил сделать фотороботы людей, которые увезли Екатерину Ершову. Потом он встретился со следователем Прошкиным, но и от того толку не добился.
Теперь он заскочил домой в ожидании одного важного звонка из Центрального архива ФСБ. Ему не сиделось на одном месте, и он то и дело вставал с дивана, расхаживал и потом снова садился. Не придумав ничего лучшего, подошел к телефону и набрал номер полковника Баранова, который в последнее время дневал и ночевал в своем кабинете.
Андрей Васильевич сразу же поднял трубку и уставшим голосом произнес:
— Полковник Варанов слушает.
