палатке.»
Очевидно Крапива догадался, что ему светит, и обратный путь, стиснув зубы, проделал с рекордной скоростью.
В ожидании их возвращения Шерп в десятый раз пересматривал амуницию.
— Ценных указаний не было?
— Пока тихо.
— Поищи у себя хоть какую-нибудь мазь — тут один товарищ проявил излишнее рвение.
— Есть вьетнамская «звездочка».
Шерп достал круглую красную коробочку диаметром с монетку. Крапива без большой охоты подчинился требованию старшего и подставил правый бок.
Как только скрылось солнце, резко похолодало: за короткий отрезок времени они перенеслись из августа в ноябрь.
— Всю цепочку машин можно условно разбить на четыре группы — начал инструктаж Комбат. — В каждой они стоят очень плотно, и, по идее, должны хлопать одна за другой. Есть еще одна машина на отшибе. Если считать по два выстрела на группу: в голову и в хвост, получим восемь. Плюс овца, отбившаяся от стада. Девять. Начинаем с начала и с конца, чтобы никто не успел ни в тоннель сунуться, ни дать деру назад. Где ночуют водители?
— В кабинах, конечно, — ответил Шерп.
— Я стреляю первым. Вы ждете второго выстрела — это для вас команда «огонь». На Крапиве «паршивая овца» и третья от тоннеля группа. На тебе — четвертая.
Первыми двумя займусь я, вы туда не лезьте. На обратном пути не спешить. Сколько у нас приборов ночного видения?
— Один.
— После первого попадания и этот не понадобится.
Как с палаткой и добром — будем бросать?
— Хозяева разрешили, — кивнул проводник.
Стали собираться: надевать бронежилеты, загружаться боеприпасами.
— По два запасных рожка, не больше, — предупредил Комбат.
Вышли из палатки — луна смутно просвечивала сквозь облака большим расплывчатым пятном.
— Во имя Отца и Сына, и Святого Духа, — провозгласил Шерп.
— Нас, между прочим, тоже трое, — заметил Крапива.
— Отставить разговорчики.
Поднялись в полном молчании. На гребне Шерп включил подсветку наручных часов:
— Уложились.
Комбат разглядывал в прибор ночного видения зеленоватые силуэты машин. Выбрал место, залег, прижался щекой к прикладу. Первую гранату решил пустить чуть в сторону, чтобы дать возможность людям выбраться из кабин, а то ведь поджарятся.
Загрубелый указательный палец плавно нажал на спусковой крючок. Короткий свист, похожий на крик ночной птицы, вспышка и грохот камней. Крошечные фигурки как по команде повыскакивали из машин. Люди бросились врассыпную, подальше от дороги, залегли за камни, вжались в твердую бесплодную землю. Теперь Комбат мог бить точно в цель.
Первый же взрыв блеснул ослепительной оранжевой вспышкой, осветившей все окрестности в радиусе километра. Машина чуть-чуть приподнялась в воздух и снова осела. Мелкие горящие куски разлетались далеко в стороны, оставляя в воздухе дымные траектории наподобие осветительных ракет.
С интервалом в секунду рванула соседняя машина.
К этому времени Крапива и Шерп уже успели выстрелить — на другом конце колонны вспыхнули еще два факела. Фейерверк разворачивался во всей красе.
Рублев просил судьбу только об одном, чтобы среди водителей не нашлось смельчака с куриными мозгами, который вознамерился бы выскочить на машине из пекла. Как тогда остановишь Крапиву — застрелит дурака с наслаждением. Но смертников не нашлось, за чужое добро никто не хотел рисковать жизнью.
После следующего попадания Крапивы три машины рванули почти одновременно, как будто у гранаты каким-то чудом оказались разделяющиеся боеголовки.
Шерп быстро перезарядил оружие, пробормотав что-то вроде «и свет во тьме светит». Грозное и величественное зрелище явно настраивало его на торжественный лад.
Одна из машин хлопнула особенно громко и, оказавшись в центре ревущего огненного шара, завалилась набок.
У другой взрывом оторвало кабину с передними колесами.
— Конец, — констатировал Комбат. — Уходим.
На всем видимом протяжении дорога превратилась в огненную реку. Горящий спирт растекался по асфальту, переливался в кювет.
— Уходим! — крикнул Комбат, чтобы его расслышали, но в адском реве на это трудно было рассчитывать.
Внизу опомнились пограничники: по хребту ударили трассирующими пулями. Когда Рублев подскочил к Крапиве, тот стоял как завороженный, на его лицо падали отсветы племени.
— Иваныч.., нет слов. Чистый отпад.
Он чувствовал себя героем голливудского боевика снятого по всем канонам жанра.
— Пошел вниз.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
КРУТЫЕ ВИРАЖИ
Они скатывались по склону как будто связанные невидимой нитью. После пламени в глазах маячили радужные круги, дорогу невозможно было разобрать. Но дневные тренировки дали свои плоды. Подошвы и кончики пальцев вспоминали затверженный урок.
Стрельба стала яростнее, но одновременно треск очередей отдалялся. Палатка осталась позади, когда очереди ударили с гребня. Пока еще вслепую. Надо было менять манеру передвижения — отходить короткими перебежками, прячась за валунами.
Сверху донесся пока еще слабый лай.
— Овчарки, черт бы их побрал, — сплюнул проводник. — Погодите, я сейчас вернусь.
— Куда?
— Возьму из палатки дымовых шашек. Черт знает, может подействует.
— Давай живей, прикроем.
Повалил густой дым. Он прикрывал их и одновременно подтверждал направление отхода. Теперь они уже карабкались вверх. Еще метров триста, и они на трассе.
Тут все одновременно услышали, за спиной частое звериное дыхание. Две серые тени стремительно приближались. Уже можно было различить как овчарки сжимаются в клубок, отталкиваясь всеми четырьмя лапами и высоко подпрыгивают, распрямляясь на лету.
«На кладбище обошлось без овчарок, так здесь нарвался.»
Первым выпустил очередь Крапива. Комбат выстрелил, когда оскаленная морда оказалась совсем близко.
Пули попали точно в цель, но собака словно бы не заметила их. Она зависла в длинном прыжке, намереваясь сбить врага с ног. Рублев едва успел перехватить автомат, чтобы встретить ее прикладом.
