пораскинь мозгами, если, конечно, они еще у тебя есть. Это же столько спирта хранят – море! Самое настоящее море!
– Ну и не море, ты уж загнул, максимум – небольшое озерцо, – скептично хмыкнул Гриша.
– Ты подумай, сколько мы с тобой его уже вывезли. А ведь не только мы его возим.
Мы с тобой возим его на этой машине. Помнишь, раньше почти каждую ночь ездили и так продолжалось месяца три?
– Я уже, честно говоря, подумывал, когда же я сдохну, – сказал водитель. – Ведь ни выходных, ни проходных, каждую ночь за баранкой.
– Да, помню, помню. А еще я знаю, – сказал экспедитор вполне доверительно, – его вывозили из этих складов не только машинами, но и целыми цистернами, – Да, блин, значит у Борщева было много денег.
– А у Иваницкого? Как ты думаешь?
– А что думать, – сказал экспедитор, – у Иваницкого, скорее всего, побольше, чем у Борщева. Ведь Гапон платит всем и платит не жалея. Столько людей с этого кормится!
– А чего же он нам так мало платит? – обиженно поджав губы спросил водитель.
– Ты считаешь, мало?
– Мог бы и больше платить.
– А ты ему скажи сам. Подойди как-нибудь и обратись с просьбой повысить тебе расценки.
– Это уж нет, – поджав губы, пробормотал Гриша. – Подходить я к нему не буду.
Да я и видел-то его всего лишь пару раз. Приезжал со своими мордоворотами на завод, так его встречали тогда, как министра.
– Когда это было?
– С полгода назад. Директор, так тот вообще чуть ботинки ему не вылизывал, так прогибался, аж противно было на него смотреть!
– Зато машина у директора какая, ты видел?
– Видел, – сказал Гриша, – и ездит теперь не один, с водителем и охранником.
– Так ты подойдешь к нему, – настаивал экспедитор, – со своей дурацкой просьбой?
– Сам подходи, я еще хочу жить. А то прикончат, как подполковника Борщева, и тогда уже и деньги, и бабы интересовать не будут.
– Это ты точно заметил. Значит, денег нам с тобой в меру платят.
И вдруг огромный «Урал», ехавший со скоростью километров восемьдесят в час, начал резко тормозить.
– Да ты смотри, – крикнул водитель, – херня какая, дерево на дорогу упало!
– Точно дерево.
«Урал» остановился посреди дороги, но Гриша двигатель не глушил.
– С чего бы это?
Дорогу перегораживала упавшая сухая сосна, и ее невозможно было объехать.
– Херня какая-то, – пробормотал экспедитор, сунул руку за пазуху, снял с предохранителя пистолет.
– Иди глянь, – обратился к нему водитель. – Мое дело за рулем сидеть, а тебе за это деньги платят.
– Сейчас гляну.
Он вначале осмотрелся по сторонам, затем открыл дверцу автомобиля и спрыгнул с высокой ступеньки на бетон. В правой руке экспедитора был пистолет. Он подошел к дереву, походил возле него, а затем направился к краю дороги, держа наготове пистолет.
Комбат и Андрей действовали ловко и умело. За время службы им не однажды доводилось брать языка, приходилось сходиться с соперником в рукопашной схватке. Едва экспедитор сошел с дороги и начал взбираться на откос, на него обрушился, словно бы вырос из-под земли, Рублев. Выбитый пистолет отлетел на дорогу. Экспедитор растерялся, и этих нескольких секунд Комбату хватило на то, чтобы нанести противнику три сокрушительных удара и уложить на землю.
А Андрей в это время рванул на себя дверцу «Урала», схватил водителя за шею, буквально вышвырнул его на бетонное полотно дороги и быстро, заломив руки за спину, связал.
– Командир, как ты?
– Все в порядке, – ответил Комбат, рифленой подошвой своего башмака прижимая голову экспедитора к земле. – Лежи и не двигайся!
Уже через пару минут экспедитора со связанными руками и водителя Гришу Комбат с Андреем оттащили в густые заросли и привязали одного к сосне, другого к елке.
Они находились друг от друга метрах в шести.
– Ну что, мужики, – сказал Комбат, осматривая пистолет, извлекая из рукоятки обойму, а затем умело, одним движением, загоняя ее назад. – Давайте-ка поговорим за жизнь. Кто вы такие, откуда, куда едете, а самое главное, что везете? – Комбат кивнул Андрею. – Сходи-ка, глянь, что там в цистерне плещется.
Экспедитор уже пришел в себя, очухался от первого потрясения. Был он мужиком не слабым и мог постоять за себя, но что бы вот так, в одно мгновение его завалили на землю, связали, обезоружили, разбили нос… Он даже во сне не мог такого себе представить. Экспедитор повертел головой, затем сплюнул кровью под ноги.
– Кто вы такие и что вам надо? – спросил он, разглядывая стоящего перед ним Комбата.
– А тебе дело?
– Знать интересно…
Борис Рублев пожал широкими плечами, его куртка – старая и потертая, местами даже выгоревшая – распахнулась, показывая полосатый тельник.
– Это мы кто такие? А чего ты спрашиваешь, не видишь, добрые люди? Но лучше, мужик, не задавай вопросы, пока я тебе не разрешу, а отвечай на мои.
– Пошел ты на хрен, придурок! – сказал экспедитор. – Ты еще, наверное, не понимаешь, с кем связался. Да кто ты такой? Какого черта остановил нас, затащил сюда?
– Вот ты какой разговорчивый! – стряхивая прилипшие иголки и землю с ладоней, сказал Комбат и ухмыльнулся. Затем сдвинул брови и приблизился на шаг к экспедитору. – Ты, мужик, наверное еще не понял, я здесь вопросы задаю, а ты будешь отвечать.
– Ни хрена я не стану отвечать! И вообще, с такими уродами, как вы, я даже разговаривать не намерен!
– Вот даже как! – опять пожал широкими плечами Комбат. – Гордый ты у нас, да?
Экспедитор молчал.
– Мужики, отпустите нас, что мы вам сделали! – послышался голос водителя Гриши.
– А ты молчи.
Комбат уже прекрасно понял, кто здесь главный, а кто второстепенный.
– Может, ты хочешь поговорить? – он зло обернулся, посмотрел на Гришу.
– Я ничего не знаю, я водитель, мое дело маленькое – крути баранку.
– Ах, твое дело маленькое… А куда же ты ехал, водитель, а?
– Туда, – Гриша мотнул головой.
Это движение было абсолютно неопределенное и понять по нему, куда направлялся «Урал» не представлялось возможным.
– Так значит, ты ехал туда, – Комбат тоже тряхнул головой.
И здесь появился Подберезский, Он подошел к Комбату и прошептал на ухо:
– Командир, ты знаешь что в цистерне?
– Ну, говори.
– Не поверишь.
– Почему это я не поверю?
– Потому, что не поверишь.
– Ну и что же там? Не дерьмо же они везут с затопленных складов?
