– За мной, – произнес Рублев. Он отвел брезентовый полог, Мишаня проскользнул в кузов, следом забрался Комбат.
Заревели моторы. Четыре КамАЗА – два с одного склада, два с другого – выехали во двор. Загремели, закрываясь, железные ворота, распахнулись ворота в бетонном заборе. Их открывал полковник. Вначале выехали «жигули» с мигалкой, за ними четыре грузовика.
Комбат и Мишаня оказались в кузове третьей машины. Через десять минут колонна оказалась на трассе и поехала быстрее.
Комбат с Мишаней ощупывали ящики.
– Посвети-ка, Борис Иванович, сюда.
Комбат щелкнул зажигалкой. Огонек выхватил из тьмы край ящика цвета хаки.
– Могу с одного раза, Мишаня, угадать, что в них.
– Ну? – зажигалка погасла.
– Гранатометы «Муха».
– Не может быть!
– Очень даже может. Ну-ка, ковырни монтировкой.
Мишаня на ощупь подсунул монтировку под крышку. Гвозди взвизгнули, крышка поднялась.
– Не очень-то шуми, полегче. Мишаня сунул руку в ящик, тут же нащупал цилиндр гранатомета.
– Точно, Борис Иванович, гранатометы. Серьезные ребята.
– Что в остальных машинах?
– Давай еще хорошенько посмотрим, что в нашем кузове, – и они принялись, ползая по ящику, вскрывать крышки. В одном из ящиков оказались автоматы, были и гранаты.
– Комбат, может, остановим колонну?
– Чего, чего, Мишаня?
– Из гранатомета шарахнем по задней машине, вспыхнет, как петарда. Во, шуму-то будет!
– Можно было бы, – пробурчал Рублев, – только хрен его знает, что в кузове. Если тротил, то и от нашей машины ничего не останется.
Мишаня прорезал дырку в брезенте и стал наблюдать за задней машиной.
– Трое в кабине, – сказал Комбат, – у одного рация. Переговариваются.
Колонна шла быстро. Впереди, сверкая мигалкой, неслись «жигули».
– Еще сирену включил бы, – хмыкнул Порубов, – было бы повеселее.
– Включит, когда надо будет, ты уж за них не переживай. Они ребята ушлые, наверное, не в первый раз возят. Видишь, как солидно обставились, не подкопаешься. Такую колонну никто останавливать не станет, если, конечно, нет наводки.
– Это точно, – Мишаня смотрел на указатель.
– Ну, что скажешь, куда едем?
– Хрен его знает! По-моему, в-сторону Калуги.
Колонна, проехав по окружной дороге Калугу, свернула налево.
– Теперь на Тулу идем, – констатировал Мишаня.
Комбат уже собрал два автомата. Патронов было, как грязи, он подал один Порубову:
– На, Мишаня, в случае чего постреляем. Мишаня положил автомат на колени и от нечего делать принялся протирать носовым платком, снимая заводскую смазку. Комбат занимался тем же.
Минут через десять Рублев смог-таки отыскать запалы для гранат. Он снарядил дюжину гранат, поделился ими с Мишаней.
– Борис Иванович, может, здесь и форма где есть? Экипируемся, как положено?
– Нет, Мишаня, бандитам форма ни к чему.
В первом КамАЗе ехало двадцать «Игл», а в остальных оружие попроще: пистолеты, гранатометы, карабины, боеприпасы. Несколько батальонных минометов было во втором грузовике.
Первое возбуждение прошло. Гудение моторов, покачивание машины стали привычными. Комбат с Порубовым сидели на низком ящике, привалившись спиной к подрагивающему борту автомобиля. Брезент хлопал на ветру, иногда раздувался, как парус яхты.
– Закурить бы, – мечтательно произнес Мишаня.
– Не проблема, – сказал Комбат, доставая пачку сигарет. – Хорошо, что я догадался их из машины прихватить. Смотри, только огонек рукой прикрывай, чтобы нас из заднего автомобиля не заметили.
– Не учи ученого, – сказал Мишаня, – не первый раз замужем.
Он ловко прикрыл огонек согнутой ладонью и быстро прикурил. Еще одну сигарету он уже прикурил от своей и подал Комбату.
Дым выпускали в потолок.
– Спокойно как-то, – произнес Комбат, – даже не верится, что мы едем в машине с оружием.
– У меня такое чувство, – признался Мишаня, – будто на новую квартиру переезжаю. Вокруг не ящики, а шкафы, комоды, барахло всякое. В голове у меня не укладывается, что можно украсть столько оружия и спокойненько по Подмосковью разъезжать.
– Не очень-то спокойненько, – сказал Комбат, – ночью едут.
И тут завыла сирена идущих впереди колонны «жигулей» с мигалкой.
– Наверное, к посту подъезжают.
Мишаня подался вперед и стал смотреть сквозь дырку в брезенте.
– Комбат, может, шум поднимем, заднюю машину сковырнем? Я по колесам выстрелю. Она с двух выстрелов в кювет уйдет.
– Не надо, – возразил Комбат. – Сколько людей на посту может оказаться?
Человек пять-шесть – самое большое, а тут четырнадцать головорезов с автоматами. Положат всех милиционеров. Не надо рисковать чужими жизнями, уж если своей не дорожишь.
– Очень даже дорожу, – сказал Мишаня. – У меня, между прочим, в Смоленске дел по горло осталось.
– Вернешься, сделаешь. Хочешь, помогу?
Мишаня улыбнулся, боясь обидеть Рублева. Чем тот мог помочь .ему в Смоленске? В бухгалтерских документах Рублев был не силен, левых схем по получению и списанию продуктов тоже не мог составить.
– Нет, Борис Иванович, в этом ты мне не помощник. Если бутылки три водки раскатать, тут ты незаменимый человек. А в бумагах я и сам, честно говоря, ни хрена не понимаю. У меня есть для этого Костя и пара девчонок бухгалтеров. Зря я им, что ли, деньги плачу? Пусть и занимаются бумажной работой.
Колонна, не сбавляя скорость, миновала пост ГАИ. Мишаня увидел, как в стеклянной будке два гаишника абсолютно безразличными взглядами провожали удаляющуюся колонну.
– Нет чтобы поднять брезент, остановить, поинтересоваться, что везут, куда везут, откуда. То-то бы у них глаза на лоб полезли, если бы они увидели содержимое хотя бы одного ящика. А их только в нашей машине штук тридцать.
– Рефлекс срабатывает. Раз коллеги с мигалкой колонну сопровождают, то и незачем интересоваться, значит, что-то серьезное везут. Ты тоже, Мишаня, если видишь человека в военной форме, о плохом не думаешь.
– Иногда думаю, когда мента вижу.
– Милиция не военные.
– Они также рассуждают.
Коротаев каждые полчаса переговаривался по рации с водителями КамАЗов.
Наконец, после трех часов езды, он отдал короткую команду:
– Останавливаемся!
Колонна сбросила скорость, затем все машины остановились. Мужчины выбрались из кабин размять затекшие ноги и справить малую нужду. Охранник, сидевший в машине третьего КамАЗа, помочился на заднее колесо, затем посмотрел на брезент. Подергал его за край. Он хорошо помнил, что довольно туго привязал полог, распустил трос, отогнул тент, схватился за борт и заглянул в темноту кузова.
Комбат и Мишаня, затаив дыхание, следили за движениями охранника. Если бы тому пришло в
