голову забраться в кузов, то это было бы последним, что он успел сделать в своей тридцатипятилетней жизни. Мишаня держал в левой руке автомат, а в правой – увесистую монтировку. Он сидел, прижавшись спиной к борту. Комбат тоже сжимал автомат. Голова охранника исчезла, и полог плотно прилег к борту. – По машинам! – послышалась команда. – Больше остановок не предвидится.
Заревели моторы, и тяжелые машины двинулись в путь. В половине четвертого колонна въехала на территорию Старокузнецкой овощебазы. Там гостей уже ждали. В щель, прорезанную в брезенте, Комбат увидел три вагона-рефрижератора, стоящих на рельсах. На освещенном дворе толпились вооруженные люди.
«Сколько же их здесь?» – подумал Рублев.
Сосчитать сколько, ни Комбат, ни Порубов не могли, слишком маленьким был обзор.
– Штук двадцать, наверное, Комбат. – Если не больше, – произнес Рублев.
– Может, еще и в здании есть?
– Как мы отсюда выберемся?
– Выберемся, Мишаня. Не из таких передряг выбирались.
Машины подогнали к вагонам. У КамАЗов осталась немногочисленная охрана, остальные пошли в склад попить чаю. Этот момент и улучили Комбат с Порубовым.
Мишаня развязал брезент, спрыгнул на землювслед за ним – Комбат.
– Затяни полог, – коротко бросил Рублев, пробираясь под вагонами на другую сторону колеи.
Через минуту Мишаня был уже рядом.
– Что там, в вагонах?
– Да уж не овощи. Ящики там!
– Понятно.
Они залегли в траве.
– Вагонами вывозить будут, – сказал Комбат.
– Как они вагоны потащат? Для этого хотя бы паровоз нужен. Машина же их не потянет?
– Думаю, у этих и локомотив будет, пригонят откуда-нибудь.
Попив чаю, охранники принялись перегружать .содержимое КамАЗов в рефрижераторы. Все работали молча и торопливо.
Погрузка еще не была закончена, когда за воротами, послышался звук двигателя, а затем на территорию въехали две легковые машины. Из одной вышел Ибрагим Аль Хасан в длинном сером плаще и два охранника, а из другой – трое.
– Многовато их становится, Комбат, а?
– Да уж немало.
Комбат прикидывал, что надо сделать. Основной мыслью было связаться с Бахрушиным.
«Наверняка здесь есть телефон, да и у бандитов найдутся мобильники».
В том, что это бандиты, ни Комбат, ни Порубов не сомневались.
Виталий Коротаев, увидев машину, въезжающую во двор, сразу же бросился к ней, сам открыл Ибрагиму Аль Хасану дверь. Тот поглядывал на Коротаева и на всех остальных свысока, словно не понимал по-русски ни слова.
Первое, что спросил Аль Хасан:
– Как обстоят дела?
– Заканчиваем погрузку.
Хасан двинулся вдоль вагонов. Ему уступали дорогу. Два охранника следовали за ним. Третий нес увесистый чемодан.
– Аккуратнее, аккуратнее! – пару раз прикрикнул Ибрагим, когда ящики с ракетами принялись загружать в вагоны. – Это денег стоит, – сказал иорданец, – и немалых.
– Ты слышал, что тебе сказали? Аккуратнее! – рявкнул Коротаев, ударив в плечо одного из грузчиков. Тот принялся извиняться. Иорданец посмотрел на часы.
– Почему к моему приезду погрузка не закончена?
– В дороге задержались, – соврал Коротаев, – машина одна заглохла, пришлось чинить.
Коротаев знал, что никто из его людей не станет прояснять ситуацию.
– Как у тебя в Москве дела?
– Все в порядке, – бросил Коротаев.
– Ну что ж… Тепловоз?
Коротаев взглянул на часы:
– На пять договаривались.
– Эшелон со станции отойдет в шесть, – бросил иорданец, – смотри, чтобы все аккуратно, – он говорил так, будто собрался сесть в машину и покинутаь овощебазу. – Посторонних не появлялось?
– Нет.
Комбат и Порубов слушали, затаив дыхание.
– Мишаня, они тепловоза ждут.
– Слушай, Комбат, они все это собираются вывозить прямо на Восток.
– Иностранец – Ибрагим?
– Да, он самый, – сказал Комбат. От Бахрушина он слышал про иорданца и даже видел оперативные видеосъемки. Хоть и было темновато, ошибиться Комбат не мог, да и не может русский человек говорить с таким акцентом – не кавказским, а восточным. Этот акцент Комбат знал хорошо, знал и Порубов, им не раз приходилось допрашивать в Афганистане пленных, немного владевших русским языком.
Глава 15
Из четырех КамАЗов ящики с вооружением довольно быстро перекочевали в рефрижераторы Бандиты спешили, то ли чувствуя скорое вознаграждение, то ли от страха. Виталий Коротаев переходил от вагона к вагону, заглядывал вовнутрь, иногда светил фонариком, покрикивал:
– Осторожнее! Не ящики с пустой тарой носите! Ты чего бросаешь, мать твою…! Аккуратнее! Комбат и Порубов наблюдали за спешной работой.
– Телефон нужен, телефон, – прошептал Комбат, придвигаясь к Мишане.
– По-моему, телефон есть, у этого, как его там… у душмана, – «душманом» Мишаня Порубов назвал Ибрагима Аль Хасана.
Тот действительно не расставался с телефоном, но каждый шаг Ибрагима Аль Хасана сопровождали телохранители. Они ящики не грузили, а все время находились возле хозяина.
Телефон имелся и у Виталия Коротаева, правда, тот пока его из кармана не доставал. В правой руке он держал фонарь, в левой – сигарету.. Он нервно курил, словно предчувствуя что-то. Когда очередь дошла до того автомобиля, в котором ехали Порубов с Комбатом, один из мужчин позвал Коротаева.
Тот быстро подошел. У ног охранника стоял ящик со взломанной крышкой.
– Смотрите, по-моему, этот ящик был целый, я сам его загружал.
Коротаев посветил фонариком, поднял крышку. Это был ящик с гранатами.
– Что за черт? – Коротаев огляделся по сторонам.
Он насторожился, переложил фонарь в левую руку, бросив перед этим сигарету и яростно растоптав ее. Расстегнул кобуру под мышкой.
Ибрагим Аль Хасан, увидев замешательство Виталия Коротаева, вместе с охраной подошел к КамАЗу.
– Что? – спросил он.
– Непонятки.
– Какие еще непонятки? Конкретно выражайся.
– Вскрыт ящик.
Ибрагим Аль Хасан смотрел на ящик, на шляпки блестящих гвоздей. Затем присел на корточки, пощупал край ящика. Краска была содрана, в одном месте торчала щепка.
