Мусора на дне хватало. Бак, полностью заплетенный водорослями, не должен был вызвать ни у кого подозрений. Дорогина он мало интересовал. Его целью был костюм. Вор не только искусно загримировался, но и пожарный комбинезон «художественно» обработал. В этом можно было убедиться даже сейчас, по прошествии двух с половиной лет: созданный из специальных искусственных материалов, комбинезон неплохо сохранился.
Дорогин вывернул карманы, поискал опознавательные знаки в надежде узнать, какому пожарному отряду или хотя бы управлению принадлежала спецодежда. Ничего не обнаружив, зарыл комбинезон в небольшую яму на дне и тщательно замаскировал ее.
Глава 29
Одолжив чужой мобильник, Дорогин позвонил Варваре Белкиной. Если бы не ее посредничество, наверняка «загорал» бы он сейчас где-нибудь в местах не столь отдаленных. Поймали его на трассе с поличным, и доказать виновность ничего не стоило.
Теперь от нее требовалась совсем необременительная услуга.
– Мне нужен костюм пожарника. Специальный комбинезон для защиты от высоких температур.
– Снова горит? Проклятое место какое-то!
Хватит лезть в пекло, один раз ты уже искушал судьбу.
– Надо просто закинуть удочку и узнать, кто его готов продать, с какого склада.
– Ладно, закинем.
…Настало утро, подошло время встречи с куратором. Дорогин успел поспать не больше часа.
Проснувшись, еще несколько минут лежал с закрытыми глазами. Снова видел перед собой мутноватую воду, водоросли на дне, колышущиеся от каждого его движения, словно волосы утопленников, и серебристый комбинезон в голубоватом свете.
Как вору удалось привести комбинезон в такое состояние, проплавить в нем здоровенные дыры?
Или он вырезал их заранее, а потом только обработал пламенем края? Лежащая на дне вещь выглядит совсем не так, как где-нибудь в овраге. Даже неодушевленный предмет кажется живым под водой. Вода останкинского пруда хорошо сохранила пожарный костюм вора.
Куратор не стал высказывать недовольство. Времени у него явно было в обрез. Положив на гладкую поверхность стола небольшой предмет размером с половину спичечной коробки, он произнес:
– Это тебе.
Дорогин смотрел брезгливо, не спешил забирать «подарок».
– Диктофон, – добавил куратор. – Нужно взять интервью у Стропила.
– Пошлите к нему симпатичную девочку.
– У тебя лучше получится.
– Издеваетесь? Мой уровень – это Кащей. С мелкой сошкой вроде меня Стропило не станет обсуждать серьезные вопросы.
– Не прибедняйся. Ты уже имеешь там определенный авторитет.
– Опять меня в авторитеты записали, – проворчал Дорогин, забирая диктофон. – Заранее предупреждаю: ничего путного не выйдет. В лучшем случае запишу матерщину.
– Ты, видимо, считаешь, что делаешь нам великое одолжение, такая работа никому не нужна.
– Может, кто-нибудь и работал на вас из любви к искусству. А я нормальный человек. Мне такой риск сто лет не нужен.
– Все, разговор закончен. Нам нужны основания, чтобы его задержать. И ты нам их доставишь в клюве.
Имея деньги в кармане, в Москве можно купить что угодно – хоть танк, хоть космический спутник. Однако найти продавца пожарной спецодежды – это отдельная проблема. Продавцы того, что не предназначено для продажи, светиться не хотят. Они работают через посредников – одного или нескольких. Варваре Белкиной не раз приходилось прослеживать такие цепочки. Через три часа после дорогинского запроса она сообщила номер склада пожарного управления одного из московских округов и фамилию продавца.
– Спасибо. Цены тебе нет! Главное, чтобы это не обернулось для тебя какими-нибудь неприятностями.
– За мою репутацию не волнуйся, я умею осторожно делать заказы. Тем более речь идет о сущем пустяке. У меня на днях выходит статья о нефтяном месторождении, купленном у государства по цене одного состава с мазутом. Это тебе не комбинезончик с чужого плеча.
– Большому кораблю – большое плавание.
Как всякая женщина, Белкина любила комплименты. Дифирамбы по поводу внешности ее не волновали, зато похвалы, касающиеся ее профессионализма, она никогда слушать не уставала.
Прежде чем отправиться на склад, Муму позаботился о том, чтобы не было «хвоста». Его передвижения в свободное время многих интересовали.
И люди Алефа, и компания Стропила, и менты – все чего-то от него ждали. Все чуяли – не так прост Дорогин.
Кладовщик Семенов пока ни о чем не подозревал. Морщил лоб, листая конторскую книгу для учета списанного имущества. Каждое изделие имело свой срок годности, свои нормы списания. Легче всего продавать огнетушители. А вот защитные комбинезоны серебристого цвета… Импортный товар из специальной, практически вечной ткани… попробуй его спиши!
Однако правил без исключений не бывает.
Без понимания этой мудрости не имело смысла занимать должность кладовщика. И сейчас, судя по сосредоточенному выражению лица, кладовщик был сильно озабочен тем, под каким предлогом списать защитный комбинезон.
Его размышления были прерваны появлением незнакомца. Клиентом он быть не мог: Семенов не торговал лично, тем более со склада. Сюда имели доступ только свои работники. По виду незнакомца кладовщик сразу понял: «несанкционированный доступ». В желудке неприятно засосало.
– Мое почтение, – улыбнулся незваный гость. – Предлагаю не церемониться, перейдем сразу к делу. Не пытайтесь меня убедить, что вы – самый честный кладовщик всех времен и народов. Я кое-что знаю о вас. Но не испытываю к вам никаких враждебных чувств. Просто хочу узнать, кто покупал у вас специальный комбинезон два с половиной года назад. Не думаю, что вы торгуете ими направо и налево. Товар штучный, клиент тоже.
– Кто вы такой? – нахмурился кладовщик. – Я вызываю охрану.
– Вызывай. Крикни громко, и они прибегут.
– Послушайте совета: убирайтесь подобру-поздорову.
– А если тебя потом выпрут с должности? Помянешь недобрым словом?
– У вас нет доказательств. Просто на понт берете.
– Тебе собственная шкура важнее или тот давнишний клиент?
– Я с ним дела не имел.
– Работаешь через посредников?
Семенов промолчал.
– Ты сел на теплый стульчик в начале двухтысячного. Такие, как ты, не сразу начинают торговать через посредников. Ты еще психологически не был к этому готов. Только приобретя жировые накопления, люди начинают осторожничать. Той весной ты, гражданин Семенов, еще торговал ворованным без посредников, и не надо мне больше вешать лапшу на уши.
Кладовщик понял, что имеет дело с человеком осведомленным, и заговорил.
