показывал пальцем Григорию длинный чёрный, круглый как труба, каменный столб, ушедший в центр небольшого озера и говорил: «Глянь, что только природа не выделывает! Можно подумать что какое-то Александрийское архитектурное сооружение». Атака на дивизион была внезапной и неожиданной, ранним утром, сразу после завтрака, когда все лежали в траве, курили да глядели в небо. По данным разведки в радиусе двухсот километров не было никаких крупных населённых пунктов, а в радиусе пятидесяти — вообще никого из людей. Дикие места. Слоны, обезьяны...
Бронемашины загорались как коробки со спичками от выстрелов в упор кумулятивными снарядами. Шрапнель гранатомётов и автоматные очереди косили экипажи как оловянных солдатиков. Спастись не успел никто. Юра и Григорий в это время находились в командирской машине, — рассчитывали на компьютере схему расстановки машин в боевое положение, — и только по этому остались в живых. Остальные не успели заскочить в люки и остались лежать простреленными телами на территории лагеря.
— Ну что, Юра, — сказал Григорий. — Тебе было мало заплатить за такую работу четыре тысячи евро? И ещё что-то сбить, наверное надо?
— Не доставай. Просматривай левый фланг.
— Я то просматриваю. — Григорий дал очередь из автоматического гранатомёта и накрыл группу человек из десяти. — Я то просматриваю, и мысль мне в голову приходит — кто и когда нас отсюда вытащит?
— Меньше думай. — Юра снова задолбил из пулемёта. Отстрелявшись стал рассматривать результаты огня. Повернулся к Григорию.
— Странно, почему они не атакуют нас. Я задействовал активную защиту, она жрёт энергию. На их месте надо ударить реактивными снарядами, прямой наводкой. Мы у них как на ладони, деваться некуда. — Сплюнул и выругался. Снова прильнул к монитору. — Что-то здесь не то. Хотят взять живыми, твари.
— А если влепят из безоткатки, калибра двести, это будет то... Странный у тебя юмор.
Оператор АРСН прильнул к своему монитору и стал изучать нападающих. Бросил монитор и стал глядеть в бинокуляр. Проговорил:
— Я догадываюсь, в чём дело. Был в подобных ситуациях. Не исключено, что нам сильно повезло. Да, да... Я в таких ситуациях уже был...
— Ну, и?
— А ты не был?
— Я не был. — Юра дал длинную очередь из пулемёта работающего по радарной наводке.
— Я не был, — повторил. — Расскажи.
— Мы скорее всего заняли позицию возле какого-то ритуального памятника, типа
— Ну?
— Что ну?
— Она железная. Это метеорит из железа.
— Да какая разница? Смысл то один. Нам, короче, фартануло. Эти моджахеды, похоже, сильно верующие. Да ты на головные уборы обрати внимание: У всех одинаковые чёрно-белые тюрбаны. И глянь, глянь в монитор — по моему, молятся. Точно, твою мать! Молятся, козляры.
Юра внимательно глядел в бинокуляр.
— Да в самом деле молятся. Странно это всё. Похоже, что это охрана железяки из озера. Но меня никто не предупреждал! Я убью майора, если вернусь живой, — в бешенстве проговорил командир дивизиона.
— Нам можно не тратить боеприпасы, — сказал Григорий. — И выключи ты это жужжание!
Юра отключил активную защиту.
— Ребят жалко, — снова заговорил Григорий. Дай Бог, если погибли сразу. Это лёгкая смерть.
— Да я в курсе, брат. Я тоже желаю чтобы там раненных не осталось.
Помолчали, вглядываясь в заросли джунглей. Атакующие скрылись в листве. Видно ничего не было.
— Что будем делать, Юра? Хоть намекни.
— Ждать появления цели. У нас три ракеты. Если цель не появиться, будем пробовать уйти. Хотя это сложно. Мы одни, связи нет. Никакой связи нет. Это условие задания. Я лично уничтожил усилители каналов передатчиков. Засекаем цель, делаем пуск и уходим от этого табу.
— А какая цель, Юрик? Сейчас-то можно сказать?
— Одиночная, Гриша. Скорее всего. Ну, может две. Должен лететь самолёт и приземлиться на бетонной посадочной полосе, в километре отсюда. Кроме цели здесь лететь не может никто. И у неё есть рельеф, который в памяти АРСН. На, выпей, — Юра протянул Григорию флягу с коньяком. — Пей, пей. Твой АРСН всё равно работает в автоматическом режиме.
— Кроме кнопки «ПУСК», — уточнил Гриша. Взял флягу и отхлебнул коньяка.
— Слушай, оператор, а где твоя рыжая журналистка? — неожиданно спросил командир.
— Какая журналистка? — невинно поднял брови Григорий.
— Да не валяй дурака. Та, которую ты перевозил в пустом ракетном контейнере. Одеяло туда, подушку носил. Где рыжая, братан? Неужели тоже сгорела?
— Нет, Юрик, — помолчав ответил оператор. Отхлебнул ещё из фляги. — Она поплыла вниз по Гангу вести прямой репортаж из зоны рождения самой древней религии.
— Одна?
— Да.
— Ну и сука. Они все полоумные.
— Да бог с ней, с рыжей. Ты мне скажи, кого это мы, с такой большой подачи сбиваем? Цель дороговатая получается.
— Да, дорого. Я не ожидал. А кого сбиваем — я не знаю. Цель она и есть цель. Ориентировочная скорость ЗМ. При подлёте сбросит ниже звуковой. Это и есть главное определение её как цели.
— А если не сбросит?
— Значит не цель. Тебе что, не понятно? Она должна приземлиться на вон том аэродроме. Мы должны этого не допустить. Вот и вся мораль.
— А зачем аж «С-300»?
— На случай, вдруг кто-то будет сопровождать и захочет уйти. Но нашего боезаряда хватит. — Юра взял в руки флягу. Григорий повернулся к приборам и осмотрел полусферу неба.
— Чисто. Одни птицы.
— Будем ждать.
— Слушай, а эти, что нас атаковали, откуда они здесь?
— Чёрт его и не знает, наверное. — Отхлебнул коньяка. — Мне уже до фени всё. Проверь контрольные азимуты, гироскопы; прогони тестирование систем.
Григорий принялся за работу. Юра молчал. Сказал:
— Что такое кнопка «Z21» знаешь?
— Конечно. Аварийный сброс давления в трубопроводах.
— На, выпей ещё; да бери, бери... — вытащил тонкую чёрную сигарету и закурил, включив вытяжку. Откинулся в кресле не отрывая взгляда от монитора. Негромко проговорил:
— Гриша, эта кнопка — не аварийный сброс давления.
«Z21» — кое что другое.
— Что? Я же её прогонял всё время по тесту. Аварийный сброс давления при занятии стационарной позиции.
— Нет, Гриша. Это кнопка — самоликвидация объекта.
— Что?
— Самоликвидация объекта. Я должен тебе это сказать. Под днищем нашего броневика
