Она встала и повернулась к нему лицом:
— Я пыталась… подышать немного. Моя каюта слишком душная. Почти как резиденция регента.
Август весело рассмеялся.
— Как тут скучно, — продолжала девушка. — Я думала, что смогу подняться на палубу и посмотреть на море: И мне очень хочется увидеть Гибралтар — ведь мы будем проплывать его, не так ли? Но капитан сказал, что нельзя подниматься на палубу.
— Там сейчас очень опасно, — сказал принц. — Вы можете упасть за борт.
— Думаете, упаду?.. — Она усмехнулась.
Принц нахмурился. Конечно же, девушке не следовало разгуливать по кораблю без сопровождающего.
— А где ваш отец?
— Сегодня даже папа чувствует себя не очень хорошо. После завтрака его вырвало.
— О, неужели?.. А как вы себя чувствуете?
Чарити проигнорировала вопрос и спросила:
— Вы сейчас чем-нибудь заняты, принц?
Он улыбнулся и пожал плечами:
— Откровенно говоря, даже не представляю, чем сейчас заняться. Вы играете в шахматы, леди Чарити?
Она одарила его ослепительной улыбкой:
— Уверяю вас, принц, очень хорошо играю. А здесь есть шахматы? Я бы с удовольствием сыграла с вами.
— В моей каюте есть комплект. Пойдемте. Они до самого вечера играли в шахматы, и принц убедился, что Чарити действительно была весьма искусна в игре. Она тщательно обдумывала каждый ход и при этом что-то бормотала себе под нос. Глядя на нее, Август думал: «В один прекрасный день эта малышка станет восхитительной женщиной. Только хотелось бы, чтобы это произошло не слишком скоро. Она очаровательна именно такая, какая есть».
На следующее утро небо прояснилось, море успокоилось, и жертвы морской болезни поднялись со своих коек. Теперь «Сокол» плыл по солнечному Средиземному морю, мимо холмов Италии. К полудню же они повернули на север и направились к жемчужинам Адриатики — к Венеции и Сеисте.
Стоял солнечный и жаркий июльский день, когда «Сокол» вошел в воды залива. Расхаживая по палубе, принц Август поглядывал на узкие прибрежные улочки с великолепными архитектурными памятниками — руинами романской базилики, колоссальной средневековой крепостью и великолепным собором Сан-Джованни эпохи Ренессанса. Глядя на эти улочки и холмы, окружавшие город, принц то и дело улыбался — он чувствовал, что наконец-то оказался дома.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 9
Юра 1815 год
Юлия, столица Юры, располагалась на реке Мире, в пятидесяти милях от Сеисты. Она была основана римским императором Августом в 34 году до Рождества Христова, и часть стены, которую построили римляне, чтобы защитить город, сохранилась до нынешних времен. Сеиста была итальянской по своей архитектуре и по ландшафту, но в столице проявлялась культура и других народов — лишь турецкое влияние полностью отсутствовало. Армии Сулеймана Великолепного когда-то завоевали Венгрию и даже подошли к воротам Вены, но турки не смогли пересечь Каву, реку, разделяющую Австрию и Юру — именно поэтому в Юлии не чувствовалось турецкого влияния.
Пока карета, в которой сидела Чарити, катила в сторону дворца по западному берегу реки Миры, девушка смотрела из окна на часть города, раскинувшуюся на противоположной стороне. На фоне чистого голубого неба, над дворцами, церквями и домами юрианской столица величественно возвышались готические шпили собора Святого Петра.
— В этом соборе состоится свадьба Августа, — сообщила Чарити принцесса Екатерина, которая ехала в одной карете с девушкой.
— Он очень красив, — пробормотала Чарити, не поворачивая головы.
Она не отрывала глаз от города, пока экипаж катил по каменному мосту, соединяющему западный берег с Юлией. Резиденция принца — дворец назывался Пфальц — располагалась в нескольких милях к югу от ворот города. Когда последние здания исчезли из виду, Чарити обратила взор на серо-голубые воды Миры.
«Неужели я в Юре? — спрашивала себя девушка. — Неужели я на самом деле здесь? Да, это действительно Юра, а эта река — Мира. И скоро мы прибудем в Пфальц». Чарити охватило такое волнение, что казалось, оно кипело у нее в груди, и ей чудилось, что ее грудь вот-вот разорвется…
Наконец экипаж покинул мост через Миру. Они повернули к востоку, и Чарити увидела холмистую местность. Когда же карета миновала прекрасные литые ворота, девушка больше не могла сдерживать себя. Она опустила до предела окно и высунула голову, чтобы лучше видеть дворец, к которому они приближались.
— Закрой окно, — сказала принцесса Екатерина.
Чарити притворилась, что не слышит ее слов. «Пфальц построил мой отец, — много раз говорила своей внучке принцесса Мариана. — Он пригласил тех же архитекторов, которые строили Шенбрунн для императрицы Марии Терезии. Конечно, он не так велик, как Шенбрунн, — в нашем дворце сто двадцать шесть комнат, тогда как в австрийском дворце их свыше тысячи, — но архитектура очень похожая».
Чарити никогда не видела Шенбрунна, но здание, представшее перед ней, вполне соответствовало ее ожиданиям. Золотистый дворец в стиле барокко высился в конце широкой, усыпанной гравием подъездной дороги. В середине фасада находилась веерообразная лестница, ведущая на балкон, на который выходили главные двери дворца. Балкон поддерживался парными колоннами, а цоколь был украшен статуями, лепным орнаментом в виде воинских доспехов и балюстрадой.
Чарити успела разглядеть все это, прежде чем принцесса ухватила ее сзади за платье.
— Ты ведешь себя как служанка, — сказала Екатерина. Девушка начала оправдываться, но принцесса вдруг в ужасе воскликнула:
— Статуи! Где статуи?!
Екатерина пристально смотрела на фонтан, мимо которого они проезжали. Девушка вновь выглянула в окно.
Центральная статуя фонтана — великолепный Посейдон — была в целости и сохранности, но меньшие статуи, которые должны были окружать фигуру Посейдона, исчезли.
— Варвары! — в гневе кричала принцесса. — Они разграбили фонтан! Август должен найти статуи и вернуть их на место!
Вскоре карета остановилась перед парадными дверями Пфальца, где их уже ждали принц и лорд Бофорт, ехавшие в другой карете.
Ливрейный слуга поспешил опустить лесенку кареты, а другой открыл дверцу. Выбравшись из экипажа, Екатерина тотчас же обратилась к сыну — она по-прежнему негодовала из-за похищенных статуй.
— Я не говорил тебе об этой утрате, потому что надеялся, что смогу вернуть статуи, прежде чем ты увидишь фонтан, мама, — ответил принц. — Их забрал наполеоновский генерал, который жил в Пфальце во время оккупации. Он же похитил и некоторые другие произведения искусства. Но король Луи сочувствует
