Несколько светлых прядей упали на лоб принца, и он, поморщившись, откинул их резким движением руки.
— Это не так просто, — ответил он. — У Гинденберга друзья в парламенте, с которыми мне не хотелось бы расставаться.
Выбрав себе персик из корзины, стоявшей посередине стола, Чарити проговорила:
— Все в Юре обожают вас, Август, и я сомневаюсь, что будет хоть малейшее проявление протеста, если вы расстанетесь с Гинденбергом.
Принц налил себе еще одну чашку кофе. Сделав глоток, пробормотал:
— Возможно, я подумаю об этом. Должен признаться, для меня будет огромным облегчением, если больше не придется выслушивать его советы. Он выводит меня из себя каждый раз, как открывает рот.
Чарити снова принялась за персик, а принц допил свой кофе. Затем он сказал:
— Вчера я получил известия от Виктора из Вены. Он думает, что император собирается повысить пошлины на товары, которые Юра поставляет в империю.
Чарити вздохнула:
— О Боже, именно этого вы и опасались, не так ли?
— Виктор собирается поговорить с послами из России, Пруссии и Франции, чтобы узнать их реакцию на такое нарушение договора, подписанного на Венском конгрессе.
— Но у вас договор и с Британией, — напомнила Чарити.
— Разумеется. Но будет лучше, если мы сможем помешать австрийцам.
Чарити кивнула и откусила еще кусочек персика. Она на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь сочной сладостью плода. Принц взглянул на нее с улыбкой и спросил:
— А как дела с временным жильем для бездомных?
— С этим все очень хорошо. — Чарити доела персик, вытерла подбородок салфеткой, и лицо ее осветилось лучезарной улыбкой. — Знаете, Августу после того как: у меня появилась идея помочь бедным, проявление забиты о них вошло в моду, и все наши баронессы теперь стараются выступить в роли добрых самаритянок.
Принц рассмеялся:
— Я уже слышал об этом.
— Удивительно, какой властью я обладаю только потому, что я принцесса, — продолжала Чарити. — Вчера я уговорила двух самых известных в Юлии лекарей раз в неделю бесплатно принимать нуждающихся.
— Неужели? — удивился принц.
Она кивнула:
— Да-да, уговорила. Я сказала им, что мы не сможем прибегать к их услугам, если они не проявят сочувствия к менее обеспеченным людям, чем мы. — Чарити .лукаво улыбнулась. — И оба с удовольствием согласились помочь нуждающимся.
— Вы просто дьявол в ангельском обличье. — Принц с восхищением взглянул на жену.
Она скромно склонила головку:
— Благодарю…
— И столь же безжалостны.
— Мама называла это упрямством, — сказала Чарити. — Но, по правде сказать, дьявол мне нравится больше, чем упрямство. — Она поднялась со стула, подошла к окну и взглянула на освещенный солнцем сад. — Август, как здесь прекрасно!
Принц не отрываясь смотрел на жену. Яркий солнечный свет, лившийся в окно, проникал сквозь ее тонкий халатик и ночную сорочку, и под ними просвечивали очертания стройной фигурки Чарити. А ее длинные каштановые волосы, струившиеся по спине, отливали на солнце золотом. Внезапно она обернулась и, пристально взглянув на мужа, заявила:
— Я хочу вам что-то сказать.
Сердце принца гулко забилось.
— Что именно? — спросил он.
— На следующей неделе, двадцать первого, мне исполняется восемнадцать.
— На следующей неделе у вас день рождения? — в смущении пробормотал Август.
— Да, день рождения.
Принц попытался собраться с мыслями.
— Почему же вы не сказали мне об этом раньше? Разумеется, мы должны отпраздновать это событие. Восемнадцать лет!
Слово «восемнадцать» звенело у него в ушах. Восемнадцать! Это на целую жизнь больше, чем семнадцать. Она отрицательно покачала головой:
— Пожалуйста, никаких празднований. Нам предстоит большое торжество на День Озбальда, главного праздника Юры. Думаю, одного праздника в месяц вполне достаточно.
Он взглянул ей в глаза. Они были необыкновенно серьезными и всепонимающими. Конечно же, это были глаза взрослой женщины.
— Но, Чарити, я не могу позволить, чтобы ваш день рождения прошел незамеченным.
Она потупилась и принялась выводить указательным; пальцем невидимые узоры на белой скатерти.
— Что же, если вы хотите сделать мне подарок, я могла бы предложить кое-что.
Принц с улыбкой кивнул:
— Итак, я слушаю…
Чарити быстро взглянула на него, потом опять вернулась к своему узору.
— Знаете, что я рисую? Это Любимчик.
Август несказанно удивился. Он откинулся на спинку стула и, нахмурившись, проговорил:
— Неужели вы ездили на Любимчике?
Чарити закусила губу.
— Да, ездила.
— Под наблюдением Льюиса?
Она кивнула:
— Лорд Льюис позволил мне ездить на нем. И он сказал, что если я продолжу работать с ним, то он тоже будет объезжать его, так что жеребец получит прекрасную школу.
Август пожал плечами. «Что ж, если Льюис считает, что она справится, то не стоит беспокоиться», — подумал он. Поднявшись из-за стола, принц сказал:
— В таком случае…
Она взглянула на него и просияла:
— Я могу взять его?
— Он ваш, дорогая.
Чарити бросилась в объятия мужа:
— О, Август, спасибо! Спасибо за такой подарок! Она обнимала его за шею и крепко прижималась к нему, а от ее распущенных волос исходил чудесный запах лаванды.
Сердце Августа бешено колотилось. Сделав над собой усилие, он осторожно отстранил жену и заглянул в ее сияющие глаза.
— Вы лучший муж на свете! — воскликнула она. Он попытался улыбнуться:
— Рад слышать, дорогая.
Она захлопала в ладоши:
— Сейчас же пойду в конюшню и сообщу о вашем подарке лорду Льюису.
В следующее мгновение Чарити выпорхнула из комнаты. Принц же со вздохом опустился на стул. Он долго сидел так, глядя прямо перед собой невидящими глазами. Наконец появился слуга и спросил, не будет ли каких-нибудь указаний. Август молча покачал головой. Затем поднялся из-за стола и направился в свои покои, чтобы начать новый день.
Жизнь шла как обычно, но для принца многое изменилось в его отношении к жене. Тело, которое он мельком увидел сквозь тонкую ткань халата и ночной рубашки, разожгло в нем огонь, который он, как ни
