— Да.
— Нет. Кэрри пыталась обнаружить бумажный след, но пока ничего не нашла. Она последние несколько дней носом землю рыла, пытаясь вытащить меня из тюрьмы.
— Это та самая Кэрри, которую ты называл как свою любовницу?
Ричард кивнул.
— Понятно, — сказала я.
— Что именно понятно?
— Я ничего не имела в виду, кроме того, что самым лучшим способом заставить Кэрри трудиться над разгадкой было посадить ее любовника в тюрьму.
— Мы с ней уже не любовники, — сказал он.
Я поспешила пропустить эти сведения мимо ушей.
— Это общеизвестно?
— Вряд ли.
— Тогда понятно, почему они решили тебя посадить. Тебе подстроили обвинение в изнасиловании, потому как Уилкс пока что не хочет убивать.
— Ты думаешь, это переменится? — спросил Ричард.
Я тронула распухшую губу:
— Он уже начал повышать уровень насилия.
Ричард наклонился ко мне и коснулся синяков кончиками пальцев — едва ощутимо, будто трепетали крылья бабочки.
— Это работа Уилкса?
Вдруг у меня сердце забилось быстрее.
— Нет. Уилкс очень постарался показаться не раньше, чем плохим парням потребовалась «скорая».
Ричард улыбнулся, пальцы его скользнули вдоль моего лица, не притрагиваясь к ушибам.
— И скольких ты покалечила?
Пульс у меня бился так, что я испугалась, как бы он не стал заметен на шее.
— Всего одного.
Ричард чуть придвинулся, рука его все так же бродила по моей шее.
— И что ты ему сделала?
Я не знала, то ли отодвинуться, то ли прижаться ноющим лицом к прохладной гладкости его руки.
— Сломала ему руку и разбила колено.
— Зачем? — спросил Ричард.
— Он угрожал Шанг-Да и полез на меня с ножом. — В моем голосе послышалось придыхание.
Ричард придвинулся близко, еще ближе. Снял с головы это смешное полотенце, и густые волосы прохладными влажными прядями упали по сторонам лица, задевая мою кожу. Губы Ричарда были так близко к моим, что я ощущала его дыхание.
Я встала, отступила от него, все еще сжимая в руках одеяло, потом выпустила его, и мы с Ричардом уставились друг на друга.
— Почему, Анита? Ты же меня хочешь. Я это чувствую, чую носом, ощущаю на языке вкус твоего пульса.
— Спасибо за красочное описание, Ричард.
— Ты все еще хочешь меня, проведя столько времени в его постели. Меня ты хочешь.
— Такой поступок не станет правильным.
— Теперь ты верна Жан-Клоду?
— Просто пытаюсь не запутаться больше, чем сейчас, Ричард, вот и все.
— Сожалеешь о своем выборе?
— Без комментариев.
Он встал и шагнул ко мне. Я выставила руку, и он остановился. Тяжесть его взгляда была почти осязаемой, будто я читала его мысли — такие личные и глубоко интимные — о том, чего мы не делали никогда.
— Шериф Уилкс велел нам до завтрашней ночи умотать из Додж-сити, прихватить с собой наших телохранителей, и он все забудет. Обвинение в изнасиловании исчезнет, и ты вернешься к своей обычной жизни.
— Не могу, Анита. Они собираются охотиться на троллей с ружьями и собаками. Пока не буду знать, что тролли вне опасности, я не уеду.
Я вздохнула:
— До начала занятий меньше двух недель. Ты собираешься здесь остаться и потерять работу?
— Ты думаешь, Уилкс позволит делу затянуться так надолго?
— Нет, — ответила я. — Я думаю, до того он или его люди начнут убивать. Надо понять, чем так ценна эта земля.
— Если бы дело было в полезных ископаемых, то Грин подал бы заявку. Он не подал, значит, ему не нужно разрешение правительства и не нужны партнеры.
— Что это значит насчет разрешения и партнеров?
— Если бы он нашел, скажем, изумруды на землях, прилегающих к национальному парку, ему пришлось бы подать заявку и получить разрешение на открытие шахты в непосредственной близости к парку. Если бы найдено было что-то, требующее взрывных работ или глубокой проходки, например, свинец, ему могли бы понадобиться партнеры для финансирования. Тогда он тоже должен был бы подать заявку для привлечения перспективных партнеров.
— С каких пор ты начал изучать геологию? — спросила я.
Он улыбнулся:
— Мы пытались понять, что на этой земле связано с такими хлопотами. Логично было предположить наличие подземных ископаемых.
— Согласна, — кивнула я. — Но либо дело не в них, либо здесь что-то личное, и он не хочет делиться информацией. Так?
— Именно.
— Мне надо поговорить с Кэрри и другими биологами.
— Завтра.
— А почему не сегодня вечером?
— Ты это сама сказала там, снаружи: вервольфовская чертовщина.
— И что это значит?
— То, что до полнолуния четыре дня, а ты — моя лупа.
— Я слыхала, ты ведешь прием кандидаток на эту должность.
Он улыбнулся, на этот раз чуть ли не смущенно.
— Ты, наверное, удивишься, но многим женщинам я нравлюсь.
— Ты знаешь, что меня это не удивляет.
— И все-таки ты остаешься с Жан-Клодом, — с нажимом произнес он.
Я покачала головой:
— Ричард, не надо. Я буду здесь, постараюсь не дать убить тебя или кого-либо из нашей стаи, но давай отбросим личное.
Он подошел вплотную, и я подняла руки, отгораживаясь от него. В результате мои руки прижались к его голой груди. Сердце его билось в моих ладонях, как пойманный зверек.
— Не надо, Ричард.
— Я старался тебя ненавидеть, но я не могу. — Он накрыл мои руки своими ладонями, прижав их теснее.
— Постарайся еще.
Но это я могла только шепнуть.
Он наклонился ко мне, и я отстранилась.
