плану. – Гален выглядел уже почти обычно, но проблеск этой новой серьезности остался в его глазах, и я радовалась этому, но и печалилась тоже.
– Я хочу довести ее до пика губами и языком, а потом я хочу видеть в ее рту другого мужчину. Вот чего я хочу.
Гален согласно кивнул.
– О'кей.
– Мне не важно, кто из вас будет у нее во рту, но если ты, то у меня одна просьба, Гален.
– Какая? – спросил Гален.
– Ты выше Китто. Встань сбоку от нее. Ты загораживаешь мне вид на ее груди, а раз уж я в последний раз любуюсь самой большой грудью во дворах сидхе, я хочу видеть ее целиком.
– Значит, сбоку, – согласился Гален.
– Тогда мне нужно что-то подложить под голову, – сказала я.
– Сложенные полотенца, – предложил Гален.
– Можно, я буду подушкой для Мерри? – спросил Китто. – Положи голову мне на колени, принцесса.
Мы трое переглянулись, и слов не понадобилось.
– О'кей, – сказала я.
Китто просиял. Чтобы сделать его счастливым, хватало такой малости...
Никка склонился надо мной, снова обхватив руками мои бедра.
– Итак, на чем мы остановились?
У меня внезапно пересохло во рту. Я спросила:
– Разве Гален не должен сначала занять свое место?
– Пусть Никка доставит тебе удовольствие, а потом мы с Китто займем свои места.
Может, я бы и запротестовала, но губы Никки сомкнулись на моей плоти, его язык лишил меня дара речи, отобрал у меня возможность дышать, и, наконец, для меня исчез весь мир. На несколько драгоценных минут я забыла, что нам грозит опасность, что мне нужно выиграть гонку за трон и вообще что существует что-то, кроме губ Никки. Его губы и мое тело стали наслаждением, словно не было кожи, не было костей, ничего твердого и реального, только невыносимое наслаждение, только дрожь оргазма.
Глава 33
Когда глаза перестали самопроизвольно закатываться вверх и смогли что-то видеть, то увидели они широкую улыбку Никки.
– Эхо было неплохо.
Говорить я еще не могла, так что только кивнула.
– Умеешь, – оценил Гален.
– Яеще не говорил с Бидди о сексе. Встречаются женщины, которые такого не позволяют.
Я сказала еще не своим голосом:
– Ненормальные.
– Может быть, но поскольку я не знаю, не в последний ли это раз, я постарался от души.
Мне было трудновато начать думать, но в конце концов я выговорила:
– Я не хочу отправлять тебя к другой с такими грустными мыслями.
Он встал на колени, а потом лег на меня, соединив нашу наготу. Я вздрогнула.
Он смотрел на меня сверху вниз, приподнявшись на руках, но плотно прижимаясь ко мне нижней половиной тела. Каким бы нежным любовником он ни был, взгляд его стал сейчас характерно мужским. Яростное веселье и уверенность, что ондоставил мне удовольствие, а теперь получит свое. Не знаю, почему у всех мужчин до единого где-то – то ближе, то дальше – прячется такой взгляд, но я видела его так часто, что точно знаю – он есть.
– Поцелуй меня.
Он целовал меня, пока наши языки, наши руки, наши тела не соединились, потом отстранился, почти бездыханный, и сказал:
– Идеально.
Я правильно его поняла, не что я идеальна, а что поцелуй был идеален, точно такой, какого он хотел.
Он поднялся надо мной на четвереньки:
– Я готов.
– Вижу, – выдохнула я.
Никка оглядел остальных мужчин:
– По местам, господа.
В его голосе различалась командная нотка, которую я редко слышала даже в разгаре секса. Я припомнила, что впервые занимаюсь с ним сексом с тех пор, как к нему вернулась сила. Не крылья, а сила, магия. Мы толком не знали, что за магию он приобрел, зато он наверняка приобрел кое-что другое, связанное вовсе не с магией, а с уверенностью в себе.
Китто замешкался, не вполне понимая, что ему делать.
– Приподнимись, Мерри, – сказал Гален. – Покажи, как тебе нужно устроить голову.
Тон и выражение лица Галена были очень дружескими – похоже, он хотел помочь Китто справиться с нервозностью. Ночи в Лос-Анджелесе мы с Галеном проводили всегда вдвоем, так что мне не доводилось видеть его во взаимодействии с другими мужчинами при интимных контактах. О мужчине можно многое узнать, когда в постели он не наедине с вами. А если он отказывается делиться – ну что ж, это тоже кое-что о нем говорит.
Я приподнялась, опираясь на локти.
– Подвинься поближе, Китто, я положу голову тебе на колени.
Он придвинулся, все еще неуверенно, будто ожидая возмущения со стороны других мужчин, уселся по-турецки, а я не сразу легла на него головой, а прогнулась в спине, проведя волосами по его паху. Я вертела головой, пока он не начал постанывать от наслаждения.
Тогда я опустила голову в колыбель его ног, прижимаясь макушкой. Это было неплохо, но колени его оказались выше моего лица, и я потерлась об него головой, как кошка. Китто задышал чаще, но для Галена наша поза явно была неудобна.
– М-м-м... – подтвердил мое предположение Гален.
– Что, если Китто полуляжет, и голова Мерри разместится у него на животе? – подал идею Никка.
Мы опробовали этот вариант. С первой попытки не вышло: найти удобное положение ног для Китто было нелегко. Никка предложил Китто перевернуться на живот, и наверное, так было бы проще, но я это забраковала. Мне хотелось, чтобы он прижимался к моей голове. Хотелось чувствовать не просто тело Китто, а вполне определенную его часть. Мне нравилось это ощущение, и я хотела дать Китто хотя бы столь немногое. Он уступил свои права на соитие и даже на оральный секс. Хотя бы прикосновения нужно было ему оставить.
Так что я легла на спину поверх Китто, и голова оказалась на очень теплой, очень твердой и очень эротичной подушке. Я потерлась об нее головой, и Китто вскрикнул.
– Чуть поменьше прыти, Мерри, – усмехнулся Гален, покачав головой, – или он кончит раньше нас всех.
Я остановилась.
– Что? – переспросила я.
– Просто увидел, как тебе это нравится.
– А тебе что-то не нравится?
– Нет, – ответил он и вдруг широко улыбнулся. – И я это докажу.
Он пополз к нам, изогнулся над моей головой, руками упираясь в пол с одной стороны от нас,
