– Ты действительно хочешь, чтобы я их лечила?
– Ты – целитель, Хафвин. Неужели ты сможешь спокойно сидеть и смотреть, как они умирают?
Она опустила голову, и я заметила, что плечи у нее трясутся. Слышно не было ничего, но, когда она снова взглянула на меня, ее лицо было залито слезами.
– Ты права, мне больно видеть столько страданий и не иметь возможности помочь.
– Тогда помоги тем, кому сможешь, а я раздобуду еще целителей.
– Кого ты хочешь за ними послать? – спросил Холод. Он держал меня на руках без всякого напряжения; казалось, он мог бы носить меня всю ночь напролет. Наверное, на самом деле мог.
Я поняла, что его обеспокоило. Андаис, должно быть, вся погрузилась в свои палаческие забавы. Моя тетушка не любила, когда ее развлечениям мешали. Те, кто ее прерывал, имели немало шансов пополнить шоу собственной персоной. И что теперь? Послать того, кто мне меньше всех дорог, или того, кто скорее ее убедит?
– А ты кого посоветуешь?
– Дойла.
Я развернулась и уставилась на Холода.
– Если ее захватило кровавое вожделение, то никто другой не сможет пробиться к ее разуму. Иви или Бри наверняка только пополнят список ее жертв.
– А ты?
– Ко мне она никогда не прислушивалась так, как к Дойлу. – В его голосе не было и следов ущемленного самолюбия, он просто констатировал факт. Я ему поверила.
Дойл скользнул к нам через разбитую дверь, словно услышал, что речь зашла о нем. Я объяснила, что нам от него нужно.
– Может, я сумел бы вылечить кого-то из них сам, – сказал он.
Я и забыла, что у него тоже были небольшие целительские способности. В первый раз, когда он прикасался ко мне интимно, это было для того, чтобы залечить рану у меня на бедре. Он исцелял не руками, а губами и языком, так что предлагал он такое нечасто. Слишком уж интимно. И дар у него, по меркам фейри, был невелик.
– Ты можешь лечить?! – поразилась Хафвин. Она отвела волосы со лба тыльной стороной руки: она слишком измазалась в крови, чтобы заправить обратно выбившуюся прядь.
– Немного, но не наложением рук.
– О Ноденс[22]! – только и сказала она.
– Так меня звали, – чуть усмехнулся Дойл. – Ближе к концу.
– Какие повреждения ты можешь исцелить? – спросила она.
– Поверхностные раны или глубокие, но узкие разрезы.
– Кости сращивать можешь?
Он отрицательно покачал головой.
Хафвин оглядела своих пациентов.
– Наверное, Холод прав. Если кто-то и сможет уговорить королеву прислать к нам еще целителей, так это ты. Если ты к нам присоединишься тоже – было бы замечательно. Мы могли бы поберечь силы – заниматься серьезными ранами, а легкие оставить тебе.
– С радостью, – сказал он, – если ты уверена.
Она кивнула.
– Ступай к королеве, как велела принцесса. Убийственный Холод прав: это лучшее, что мы можем сделать для их спасения.
Дойл кивнул, коротко поклонился мне и пошел к двери. Я окликнула его и притянула к себе для поцелуя. Губы Дойла были теплыми и мягкими, и он прервал поцелуй раньше, чем мне того хотелось.
– Дойл пойдет один? – спросил Гален. – Рису ты велела взять сопровождающих на случай нападения.
– Он – Мрак королевы, – сказал Бри. – Никто не осмелится на него напасть.
Гален качнул головой.
– Никто не должен ходить в одиночку, пока мы не вернемся в Лос-Анджелес.
– Теперь ты отдаешь распоряжения, зеленый рыцарь? – съязвил Иви.
– Нет, но мы не можем себе позволить потерять Дойла из-за собственной беспечности.
По лицу Дойла было видно, что он собирался возразить Галену. А потом он улыбнулся и качнул головой.
– Все верно. Мы не можем себе позволить лишней самоуверенности или беспечности. – Он взглянул на Холода. Я знала, кого он предпочел бы взять с собой, но еще я знала, что он не лишит меня сразу и себя, и Холода.
– Если возьмешь меня, я пойду, – вызвался Готорн.
– Я пойду, если ты захочешь, но считаю, что мое место рядом с принцессой, – сказал Адайр.
– Согласен, – ответил Дойл, с едва заметной улыбкой поглядев на Галена. – Готорн тебя устроит?
– Возьми еще Бри, – предложил тот.
Дойл перестал улыбаться.
– Не думаю, что это необходимо.
– Мне одеваться слишком долго, а то я пошел бы с тобой, – сказал Гален.
– Почему ты так обеспокоен моей безопасностью? – спросил Дойл.
Мне стало интересно, скажет ли Гален Дойлу то же, что сказал нам в ванной.
Сказал.
– Я считал, что умираю, и чуть ли не последней моей мыслью было – ладно, зато ты и Холод живы. Я был уверен, что вы сбережете Мерри. Что вывезете отсюда живой и здоровой и доставите домой в Лос- Анджелес. Я не понимал, почему решили убить меня. Если б планировал я, первый удар достался бы тебе. И вряд ли так думаю я один.
Мы все молча смотрели на него.
– Что? – спросил он.
– Непривычно, когда ты такой умный, – ухмыльнулся Иви, – вот и все.
– Крайне признателен.
– Если вы хотите кого-нибудь спасти, поторопитесь, – напомнила Хафвин.
Дойл отвесил короткий поклон в мою сторону, Готорн и Бри заняли места по обе стороны от него, и все трое вышли.
Я взглянула на Хафвин.
– Что нам сделать, чтобы раненые смогли дождаться помощи?
Она дала нам указания. Иви расстелил на полу свой плащ, чтобы я могла спокойно встать на колени, и мы занялись тем немногим, что было в наших силах уже сейчас.
Глава 35
Я не могла отвести глаз от тела Ройяла. Он был жив, но только потому, что раны в живот убивают не сразу. Деревяшка пронзила его насквозь и вышла со спины, на какой-то волосок миновав позвоночник. Я прижала кусок ткани к ране. Хафвин предупредила, что Ройяла нельзя передвигать, пока не придет целитель, у которого в руках осталось больше силы, чем у нее.
Сестра Ройяла Пенни стояла здесь же в залитом кровью платье. Руки у нее были слишком малы, чтобы эффективно зажать рану, зато словам хватило силы, чтобы проскрести по моему сердцу будто наждаком.
– Мы пришли к тебе в надежде обрести крылья, а ты дала нам смерть. – Она бросилась к брату, крича мне: – Зло, вы все – зло! Никогда вы не приносили нам ничего, кроме унижения и смерти!
Я не могла ей возразить, когда Ройял лежал неподвижно под моими руками, когда жизнь вытекала
