звали?
– Эллиот. И Дарил действительно его отец.
– Может, заедем по пути в «Макдоналдс»? Раздобудем жареной картошки и «биг-мак»?
– Неужели вам нисколько не жаль своих артерий? – возмутилась она с таким искренним ужасом, что он рассмеялся.
– Жаль, и что же?
– В Боуэне нет никаких «Макдоналдсов».
Тео побежал наверх за ключами от машины, а Мишель тем временем отправилась в кабинет за сумкой с медикаментами. Тео оказался у дверки раньше, чем она.
– Захватили ключ? – строго спросил он. Мишель полезла в карман.
– Кажется, да.
– Я запер заднюю дверь. Вы оставили ее открытой, – объявил он так сурово, словно обвинял ее в преступлении.
– Со мной иногда такое бывает. В Боуэне редко запирают дома.
– А ваша клиника? Все было заперто?
– Да.
– Отныне, – процедил он, проверяя, закрыта ли дверь, – вы позаботитесь о том, чтобы не оставлять дом и клинику нараспашку. Договорились?
– Даю слово, – пообещала Мишель, бросая сумку на заднее сиденье.
Уже выезжая со двора, Тео глянул на нее и жалобно спросил:
– Как по-вашему, мы сможем заехать за….
– Нет! – отрезала она.
– Но вы не знаете, чего мне хочется…
– Как не знать! Жареная картошка, жирные бургеры….
– Картофельные чипсы, – объявил он.
– Слишком много натрия.
Спор о правильном питании продолжался все то время, пока Мишель направляла его с одной проселочной дороги на другую.
– Неужели вы никогда не позволяете себе немного отпустить вожжи?
– Я доктор, поэтому и обязана следить за собой.
– Значит, докторам не позволяется съесть что-нибудь вкусненькое?
– В жизни не предполагала, что мой гость окажется таким нытиком. Это папочка обожает есть всякую дрянь. Вам следовало поселиться с ним! – выпалила Мишель, тут же испугавшись, что покажется ему злобной фурией.
Но Тео великодушно дал ей возможность доказать, что она не полная зануда и чванливое напыщенное ничтожество.
– А как проводят свое свободное время здешние жители? Мишель пожала плечами:
– О, ничего особенно изысканного… самые простые развлечения… ходят в кино, обмениваются рыбачьими байками за Кружкой пива, приносят что у кого есть и устраивают обеды в Доме ветеранов иностранных войн, навещают соседей, чтобы сравнить урожай томатов, и, разумеется… неувядающе популярное занятие… секс.
– Что? – переспросил он, уверенный, что не так расслышал.
– Секс, – с невинным видом повторила она. – Занимаются сексом. Море секса.
– Так и знал, что мне это местечко понравится, – засмеялся Тео.
Глава 15
– Вон там дом Дарила, – показала Мишель. – В конце дороги.
Тео хотел припарковаться у обочины, но таковой не существовало. Да и подъездной дорожки тоже, поэтому он поднялся по травянистому откосу и остановил машину у потрепанного фургона «шевроле». Двухэтажный домишко из вагонки отчаянно нуждался в ремонте. Прогнувшиеся ступеньки выглядели так, словно в любую секунду провалятся.
Из-за сетчатой двери за ними наблюдала Черри, жена Дарила. Едва гости вышли из машины, как она выбежала на крыльцо и радостно им помахала.
– Как любезно, что вы нашли время заехать, доктор Майк! Дарил просто на стенку лезет. Он не любит жаловаться, но могу с уверенностью сказать, что боли усилились.
Тео взял у Мишель медицинскую сумку и пошел следом. Она представила его хозяйке. Черри хлопотливо вытерла руки о передник и пожала Тео руку. Этой простоватой женщине с обветренным лицом, по его предположению, было лет сорок, но улыбка совершенно преображала ее. Черри <Вишенка (англ.).> ее прозвали, вероятно, из-за ярко-рыжих волос.
– Я все о вас знаю от нашего старшего сына Эллиота. Никогда еще не видела его в таком волнении, – продолжала Черри. – Ничего не скажешь, вы его просто потрясли. Заходите в дом. Я как раз накрываю стол к ужину. Да, пока не забыла: мистер Фриленд тоже может забежать по дороге, поздороваться.
– Мистер Фриленд?
Имя показалось Тео знакомым, но он так и не вспомнил, где мог его раньше слышать.
– Учитель музыки в средней школе, – подсказала Мишель. Черри повела их через гостиную и уголок, выгороженный для столовой. Обстановка была самая убогая, а мебель – вытертая. Маленькую кухню загромождали длинный дубовый стол и десять разномастных стульев.
Дарил уже ждал их. Сидя во главе стола, он кормил бананом малыша, устроившегося на высоком стуле. К сожалению, больше желтой массы оказывалось на его лице и ручонках, чем во рту. При виде матери ребенок расплылся в беззубой улыбке. Но тут вошла Мишель. Мальчик немедленно нахмурился. Нижняя губка задрожала.
Девушка, не пытаясь подойти ближе, пообещала:
– Сегодня никаких уколов, Генри.
Парнишка залился слезами. Черри похлопала сына по ручке и утешила горстью «Чириоз» <Овсяные хлопья с витаминно-минеральными добавками>, положенных перед ним на подносик.
– При каждой встрече я делаю Генри больно, – пояснила Мишель. – Придется нанять медсестру, которая делала бы уколы. Конечно, когда я смогу себе это позволить.
– Не обращайте на него внимания. Через минуту-другую он сообразит, что на этот раз вы пришли не к нему, – посоветовала Черри.
Дарил встал и протянул руку Тео. Мишель познакомила мужчин. Оказалось, что левая рука Дарила была забинтована до самого локтя.
– Почему бы вам не сесть рядом с доктором Майк, около этой стопки бумаг, – предложила хозяйка, – пока она посмотрит руку Дарила.
Дарил, не столь деликатный, подвинул документы поближе к Тео.
– Большой папочка Джейк считает, что вам это может быть интересно… раз уж вы адвокат и все такое…
Тео мигом распознал ловушку, но все же кивнул и уселся. Мишель тоже поняла, что происходит, но послушно сделала вид, будто осматривает руку Дарила. Проверив цвет его пальцев, она спросила:
– Меняете повязку каждый день?
– Да, – бросил тот, не сводя глаз с Тео. – Черри об этом заботится.
– У нас еще остались бинты, которые вы приносили нам на прошлой неделе, – пояснила Черри, как и муж, пристально глядя на Тео и нервно комкая в руках передник. Мишель решила помочь хозяевам.
– Дарил работал на сахарном заводе братьев Карсон.
– После несчастного случая они меня уволили. Избавились и концы в воду, вот что они сделали, – добавил Дарил, потирая подбородок.
