владелица решила избавиться от нее.
— Вы правы.
— Но почему-то вы не пошли к мисс Брюс, чтобы поговорить с ней напрямую.
— Мне хотелось сначала выяснить…
— Ну конечно, вам «хотелось»! Чтобы выяснить, вы наняли меня, и я справился с этим. Сделанного не вернешь.
— Да-да, конечно, — проговорил Шарплз.
— Сегодня утром я занимался поисками подвески. Потом мы с вами поехали к Кеймерону. Кеймерон был мертв. Подвеска, которую вы так искали, лежала на его столе. Изумруды кто-то вынул из оправы. Логично предположить, что сержант Бьюда ухватился за эту подвеску, как за ключ к решению дела об убийстве.
— Значит, он будет допрашивать вас?
— Меня он уже допросил. — Когда?
— Только что.
— Где?
— В магазине Наттолла. Там были Наттолл и Джеррет.
— Что они ему сказали?
— Ничего особенного.
— Думаете, теперь моя очередь?
— Не сомневаюсь.
— Что я должен говорить?
— То, что считаете нужным.
— Может, вы мне что-нибудь посоветуете?
— Я уже посоветовал вам связаться с адвокатом.
— А сами вы не хотите мне помочь?
— Все, что вы скажете адвокату, останется между вами. Он выслушает вас и, если поймет, что дело плохо, посоветует просто не отвечать на вопросы полицейских. Никто не может заставить адвоката давать показания. А я частный детектив и обязан сотрудничать с полицией. Если меня уличат во лжи или умышленном отказе от показаний, я буду вынужден распрощаться со своей работой. Понимаете?
— Теперь понимаю.
— У вас два пути: или сказать, что подвеска принадлежала Брюс, или сказать, что вы вообще ничего о подвеске не знаете.
— Я уже сказал полицейским, что ничего не знаю.
— Именно поэтому я настоятельно советую вам связаться с адвокатом.
— Я не совсем понимаю…
— Очень может быть, что вы совершили ошибку: не следовало утверждать, что вы никогда не видели этой подвески. Я изо всех сил старался прикрыть вас. Пока еще не поздно переиграть: скажите, что просто не узнали подвеску, — она ведь была без камней. А теперь, мол, вспомнили, что видели ее раньше.
— Нет, — перебил Шарплз. — Я не хочу впутывать в это дело мисс Брюс.
— Но если она повторит сержанту все то, что сказала мне, ее ни в чем не заподозрят.
— Возможно, но имя ее все же будет предано огласке. Как владелицу подвески ее оставят в покое.
— Прежнюю владелицу…
— Как вам будет угодно.
— При чем здесь я? Мне угодно то, что угодно клиенту.
— Благодарю вас, мистер Лэм. Я ценю вашу заботу о клиенте.
— О бывшем клиенте.
— Как бывшем? — удивился Шарплз.
— Вы поручили мне определенное дело. Я с ним справился. Мы друг другу больше ничего не должны и можем спокойно расстаться.
— Мне не нравится то, что вы сказали, Лэм.
— Что же именно вам не нравится?
— По-моему, до завершения дела еще очень далеко.
— Какого дела?
— Которое я вам поручил.
— Вы обратились в наше агентство с просьбой разыскать подвеску. Подвеска найдена.
— Но возникли новые вопросы.
— Об этом лучше поговорите с Бертой. Кстати, вполне возможно, что полиция и без ваших показаний решит допросить Ширли Брюс и Роберта Хокли.
— С чего вы это взяли?
— А почему бы и нет? Они будут допрашивать всех, кто так или иначе был связан с убитым.
— Спасибо, что сказали, — скороговоркой произнес Шарплз.
Я понял, что он хочет поскорее закончить разговор.
— Всегда к вашим услугам. — С этими словами я повесил трубку и отправился в агентство.
По дороге я купил свежие газеты. Сообщения о зверском убийстве были иллюстрированы фотографиями вороны, дома Кеймерона и оправы изумрудной подвески. Верные традициям, досужие репортеры насочиняли целую кучу различных версий убийства — одну абсурднее другой.
Так, я вычитал, что «блестящий сыщик» сержант Бьюда приступил к допросу вороны и, исходя из ее показаний, надеется в кратчайший срок выяснить, кто заколол кинжалом беднягу Кеймерона, когда тот говорил по телефону.
Еще в газетах была опубликована просьба ко всем, кто общался в тот день по телефону с Кеймероном, поставить об том в известность полицию.
Разумеется, то была инициатива сержанта Бьюды.
Не остался без внимания журналистов и пистолет двадцать второго калибра. Поскольку выстрел из него был произведен примерно в тот момент, когда закололи Кеймерона, а пуля в мансарде не обнаружена, выдвигалось предположение, что несчастный успел выстрелить в убийцу и тот ранен. А если так, то злодей должен был обратиться к врачу и тем самым выдать себя.
Чтение газет прервал телефонный звонок. Мне не хотелось ни с кем говорить, но телефон не смолкал. Я снял трубку и прохрипел:
— Алло, это сторож. Что передать?
Голос показался мне знакомым — мягкий, вежливый, с несколько странной манерой выговаривать слова, но сначала я не мог вспомнить, где слышал его.
— Извините, пожалуйста, за беспокойство, но мне очень нужно поговорить с мистером Лэмом из агентства «Кул и Лэм». Если вы здесь работаете, не могли бы вы сказать, где его найти?
— Кто его спрашивает?
— Мне бы не хотелось называть себя. Может, вы все-таки скажете, как найти мистера Лэма?
— Сначала представьтесь.
— Это невозможно, милейший. У меня к мистеру Лэму конфиденциальное дело.
Тут я, наконец, понял, что звонит Питер Джеррет.
— Секундочку, — сказал я. — Кто-то пришел. Может, это мистер Лэм… Добрый вечер, мистер Лэм. Вас к телефону. По важному делу. — После небольшой паузы я заключил все так же хрипло: — Подождите, пожалуйста, сейчас он подойдет.
Затем положил трубку на стол, прошелся по кабинету так, чтобы шаги были слышны на другом конце провода, вернулся к телефону и своим обычным голосом произнес:
— Алло, я вас слушаю.
Здравствуйте, мистер Лэм, это Питер Джеррет.
— Здравствуйте.
— Мне очень понравилось, как вы отвечали на вопросы сержанта Бьюды. Вы настоящий
