сделано отверстие, так что эта чертова ворона может свободно летать куда ей хочется. Сюда, Лэм, здесь лестница.
— Кеймерон женат?
— Нет. Живет один-одинешенек, если не считать прислугу-колумбийку. Она служит у него много лет. Интересно, дома ли она? Эй, Мария! — крикнул он. — Мария! Да есть тут кто-нибудь?
В ответ мы услышали только эхо.
— Наверное, пошла в магазин, — сказал Шарплз. — Ну что ж, поднимемся.
Вдруг откуда-то сверху раздалось пронзительно и скрипуче:
— Вор-р-р! Вор-р-р! Вр-р-рун!
Шарплз чуть не подпрыгнул.
— Проклятая ворона! Голову ей оторвать! Угораздило Боба завести себе такую подружку.
Мы поднялись в мансарду. Шарплз шел впереди.
Я услышал, как хлопают крылья, и снова раздалось хриплое карканье — мимо пронеслась черная тень птицы. Она улетела куда-то за стропила, но шум крыльев не смолкал.
Шарплз шагнул вперед и замер.
— О Боже! — воскликнул он.
На полу лежал человек. Тот самый респектабельный господин, которого я видел у конторы Джеррета. Он лежал в луже крови, сжимая в левой руке телефонную трубку, а сам аппарат свисал со стола на проводе.
— О Боже! — снова простонал Шарплз.
Лицо его стало белым, губы дрожали. Видно было, что он пытается, но никак не может совладать с собой.
— Это Кеймерон? — спросил я.
Шарплз вдруг выскочил из комнаты, добежал до лестницы и рухнул на верхнюю ступеньку.
— Да, это он. Поищите что-нибудь выпить, Лэм, прошу вас. Я сойду с ума.
— Опустите голову к коленям, — посоветовал я. — Это улучшит кровообращение. Постарайтесь не потерять сознание.
Последовав моему совету, Шарплз глубоко задышал. Я вернулся в мансарду.
Судя по всему, смерть настигла Кеймерона, когда он, сидя за столом, говорил по телефону. Падая на пол, он не выпустил трубку, хотя не исключено, что ее вложили ему в руку уже после убийства. Я огляделся. На столе лежали какие-то письма. Вертящийся стул, на котором, очевидно, сидел Кеймерон, валялся поодаль.
Тут в комнату вернулась ворона. Села на подсвечник, склонила голову набок и уставилась на меня блестящими бесстыжими глазами.
— Вор-р-р, — каркнула она.
— Вр-р-рун, — прокаркал я в ответ.
Ворона раскрыла крылья, и из ее горла вырвалось нечто, похожее на хохот.
В углу комнаты висела стальная клетка. Большая — в ней, наверное, уместился бы орел. Дверка клетки была отворена и прикручена проволокой к прутьям.
На столе что-то блеснуло. Подойдя к нему, я увидел точь-в-точь такую подвеску, как та, которую нарисовал Шарплз, но без изумрудов — их вынули из золотой оправы.
Здесь же, на столе, лежал пистолет двадцать второго калибра, а пустая коробка из-под патронов — на полу. Я наклонился, понюхал ствол и ощутил запах пороха, — значит, стреляли совсем недавно.
В поле моего зрения вдруг попало нечто захватившее меня — какое-то необычное сияние. Его излучал большой изумруд удивительной чистоты. Никогда прежде я не видел такой сказочной красоты камня. Очень хотелось его потрогать, но я сдержался.
Еще на столе лежали тонкие кожаные перчатки. Должно быть, Кеймерона. Когда он выходил от Джеррета, я заметил, что его руки были в перчатках.
Причина смерти не вызывала сомнений — Кеймерона закололи, ударив в спину чем-то острым, по всей вероятности кинжалом. Лезвие прошло под левой лопаткой прямо в сердце. Орудия убийства я не обнаружил.
Шарплз по-прежнему сидел на верхней ступеньке, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Что же теперь делать? — застонал он, увидев меня.
Я положил руку ему на плечо.
— У вас есть два пути.
Он тупо уставился на меня. Казалось, мышцы его лица полностью утратили упругость. Оно походило на свежий хлеб — ткнешь пальцем, останется след.
— У вас есть два пути, — повторил я. — Или вы сообщаете в полицию об убийстве, или исчезаете отсюда и ничего никому не говорите. Если вся ваша скорбь притворна, лучше поскорее уйти, а если убийство друга действительно потрясло вас, звоните в полицию.
— А вы разве не обязаны сообщать в полицию о событиях такого рода?
— Обязан.
— Так в чем же дело? Звоните. Можете считать, что вам повезло: наверное, вас наградят за сообщение.
— Не наградят. Позвонить-то я позвоню, но называть свое имя, а также имя того, кто здесь со мной, я вовсе не обязан.
И тут Шарплз сразу перестал трястись. Передо мной снова был уравновешенный, сдержанный и уверенный в себе бизнесмен.
— Как вы полагаете, меня вызовут в полицию?
— Возможно.
— И спросят, где я был в то время, когда произошло убийство?
— Скорее всего.
— Ладно. Сообщим в полицию. Думаю, сейчас мне лучше убраться отсюда, чтобы не добавлять отпечатков своих пальцев.
— Добавлять?
— Ну мало ли что… Вдруг я случайно до чего-нибудь дотронулся…
— Если это так, то я вам не завидую. Он мрачно взглянул на меня.
— Тут неподалеку аптека. Можно позвонить оттуда, — предложил я.
— Вы помните, что в течение последнего часа я все время был с вами, Лэм?
— В течение последних двадцати минут, — поправил я.
— Но до этого я был у мисс Кул.
— Об этом пусть помнит она.
Глава 5
Мне нравилось, как работает сержант Сэм Бьюда. Я прекрасно знал, что, едва Шарплз выйдет, Бьюда, вооружившись увеличительным стеклом, примется рассматривать отпечатки его пальцев, изучать почерк. Но пока что сержант являл собой воплощенную учтивость.
Он внимательно выслушал Шарплза о том, что Боб Кеймерон был его компаньоном… что шел сюда по делу и пригласил меня зайти тоже, поскольку со мной у него было… другое дело.
Сержант Бьюда хотел было о чем-то спросить, но промолчал. Он посмотрел на меня и, так как по выражению моего лица было крайне трудно что-либо понять, снова повернулся к Шарплзу, который интересовал его гораздо больше. Обо мне ему и так все было известно.
— Вы давно его знали? — спросил Бьюда.
— Много лет.
— Вы знали его друзей?
— Конечно.
