последних суток имело место довольно драматичное развитие событий по рассматриваемому делу?
– Да, Ваша Честь, – ответил Гамильтон Бергер. – Мне хотелось бы пригласить лейтенанта Трэгга для дачи показаний.
– Хорошо.
Трэгг сел в свидетельское кресло и рассказал о том, как они со вторым полицейским подготовили засаду в доме Софии Атвуд. Они предполагали, что адвокат Катерины Эллис получил от своей клиентки определенную информацию, которая должна заставить его вернуться в дом. Пока полицейские ждали, Мейсон и Дрейк вошли в дом, поднялись по лестнице и отправились в комнату, где был опрокинут титан с питьевой водой, нашли тайник и уже готовились покинуть здание, когда им преградили дорогу полицейские. Представители правопорядка сделали опись наличных, спрятанных в тайнике, и подсчитали, что там хранилось триста тысяч долларов наличными в стодолларовых купюрах.
– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Гамильтон Бергер к Перри Мейсону.
– У меня нет вопросов, – объявил Мейсон усталым, бесстрастным голосом.
Гамильтон Бергер пригласил свидетеля, который показал, что на фонарике, использовавшемся для того, чтобы ударить по голове Софию Атвуд, остались отпечатки пальцев обвиняемой, в чем не может быть сомнений.
Когда Гамильтон Бергер закончил со специалистом по дактилоскопии, Мейсон задал лишь один вопрос:
– Вы можете точно сказать, когда были оставлены эти отпечатки пальцев?
– Нет, – признался свидетель. – Возможно, во время нападения, возможно, раньше.
– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.
Сосед Софии Атвуд дал показания о полночном визите обвиняемой. Мейсон не стал его ни о чем спрашивать.
Гамильтон Бергер пригласил таксиста, которого Катерина Эллис вызывала для поездки к дому Софии Атвуд. Тот показал, что обвиняемая его специально предупредила, чтобы он постарался не создавать лишнего шума, подъезжая к дому.
Судья Черчилл время от времени бросал задумчивый взгляд на Мейсона, очевидно, убежденный в том, что тоскливый и безразличный вид защитника объясняется тем, что адвокат подчинился неизбежному и считает, что удивительное развитие событий, имевшее место в течение последних двадцати четырех часов, определенно приведет к вынесению обвинительного приговора.
Когда Гамильтон Бергер закончил допрос свидетелей, судья Черчилл показал направление своих мыслей, заявив:
– Теперь, судя по имеющимся данным, доказательства оправдывают проведение судебного процесса над обвиняемой. Я так не считал вчера, но на сегодняшний день...
Судья замолчал, заметив, что Мейсон поднялся на ноги и явно ждал, когда ему предоставят слово.
– Я хотел бы представить защиту, – объявил адвокат. – Я вручил повестку свидетельнице, которая, насколько мне известно, полностью слепа. Ее зовут – или, по крайней мере, фамилия, которой она представляется, миссис Джиллман. Повестка о явке в Суд была должным образом вручена, и, в случае если миссис Джиллман в настоящий момент нет в зале, я требую, чтобы Суд издал приказ о доставлении ее сюда.
На одном из задних рядов с места поднялась женщина и сообщила:
– Миссис Джиллман находится здесь в соответствии с полученной повесткой. Я сейчас ее приведу.
Мейсон кивнул и опустился на стул.
Последовала тишина.
– Вы, конечно, имеете право выставить свидетелей со стороны защиты, наконец заговорил судья Черчилл. – Я надеюсь, вы понимаете, мистер Мейсон, что на предварительных слушаниях мы обычно не пытаемся выяснить надежность различных свидетелей. Суд принимает показания, представленные обвинением, за чистую монету. Имеющихся доказательств достаточно, чтобы передать дело в Суд Присяжных, независимо от противоречий в показаниях.
– Я понимаю, – кивнул Мейсон.
Открылась задняя дверь в зале суда, и появилась Минерва Гудинг. На ее руку опиралась женщина в черных очках, держа впереди себя палку, окрашенную в черно-белые полосы. Она шла довольно уверенно, с чувством собственного достоинства и прямо держа спину.
Минерва Гудинг подвела ее к месту дачи свидетельских показаний. Женщина подняла правую руку, принесла присягу и заявила, что ее зовут София Джиллман.
Мейсон подошел к свидетельскому креслу и обратился к сидевшей женщине:
– Миссис Джиллман, вы видели меня когда-нибудь в своей жизни?
– Последние десять лет я никого не видела, – ответила она.
– Я когда-нибудь говорил с вами?
– Нет. Однако, я слышала ваш голос.
– Когда?
– Вы разговаривали с Минервой Гудинг обо мне, о том, чтобы попасть в мою квартиру, и о моей связи с Софией Атвуд. Не знаю, как вам удалось столько всего раскопать, но я поняла, что колеса завертелись.
Гамильтон Бергер и лейтенант Трэгг обменялись удивленными взглядами. Окружной прокурор поднялся со своего места и спросил судью:
– А это относится к делу, Ваша Честь?
– Я собираюсь связать эти показания с делом, – сообщил Мейсон.
– Тогда я считаю, что нам следует вначале выслушать, что это за связь, – заявил Гамильтон Бергер.
– Хорошо, – согласился Мейсон и повернулся к слепой. – В каких вы отношениях с обвиняемой, Катериной Эллис?
– Я ее тетя София, – с достоинством ответила женщина.
– Что?! – не веря своим ушам, воскликнул Гамильтон Бергер.
Он опустился на свое место. Огонь потух в его глазах. Он явно не хотел больше бороться.
– А что за женщина жила в вашем доме и представлялась Софией Атвуд? спросил Мейсон.
– Медицинская сестра, которая в свое время ухаживала за мной. Ее зовут Милдред Адди.
– Милдред Адди выдавала себя за вас с вашего разрешения?
– Да.
– Вы не могли бы нам все подробно объяснить? – попросил Мейсон.
– Наверное, нет смысла теперь скрывать правду, – устало сказала свидетельница. – Мое полное имя – София Эллис Джиллман. У меня не было родственников, кроме брата – неплохого человека, но транжиры. Он упивался успехом и не желал тратить время на бедных родственников. Единственное живое существо, которое мной как-то интересовалось, – это Катерина Эллис. Насколько я понимаю, она обвиняемая по рассматриваемому делу. Мне очень жаль, что я не в состоянии ее видеть. Милдред Адди была просто поразительно похожа на меня. Она работала у меня экономкой, а потом, когда я ослепла, я попросила ее выдавать себя за меня. Однако, я тороплю события.
– Пожалуйста, продолжайте, – попросил Мейсон.
В зале суда царила тишина, зрители вытягивали шеи, чтобы лучше слышать. Судья Черчилл наблюдал за свидетельницей широко раскрытыми от удивления глазами.
– На какое-то время я полностью потеряла контакт со своими родственниками, – снова заговорила миссис Джиллман. – Затем я поняла, что слепну. Однако, за это время я накопила целое состояние. Я не хотела жалости из-за своего недуга или по какой-то другой причине. Мне также не нужно было, чтобы мой брат, который не желал иметь дело с бедными родственниками, вдруг появился на горизонте и начал пытаться претворять в жизнь свои немыслимые планы. Я вышла замуж за Джерома Джиллмана, который основал компанию «Джиллко». Он умер и оставил мне значительное имущество. Кроме всего прочего, он
