заверить вас в одном: это просто бомба.
– Не сомневаюсь, – сухо ответил Мейсон, – раз уж вы задержались с визитом сюда.
Мейсон направился к двери, но остановился и еще раз обратился к женщинам:
– Не забывайте то, о чем я вас предупредил. Или говорите ему правду, или молчите. И сами не давайте лишней информации. Просто отвечайте на конкретные вопросы.
10
Мейсон остановился у первого телефона-автомата и позвонил к себе в офис.
Когда Делла Стрит сняла трубку, он поинтересовался:
– От Пола Дрейка что-нибудь слышно? Ему удалось что-нибудь раскопать?
– Он нашел приятеля Гламис, Хартли Эллиотта. Звонил несколько раз тебе. Говорит, чтобы ты ехал на встречу с ним, причем нигде не задерживался.
– Диктуй адрес, – велел Мейсон.
– Многоквартирный дом «Росситер» на улице Блондом.
– Номер дома?
– Семьдесят два одиннадцать, квартира шесть-В. Пол очень обеспокоен.
– Если позвонит еще раз, скажи, что я на пути туда. Также передай ему, что лейтенант Трэгг и еще один полицейский только что прибыли в дом Джилманов на авеню Вауксман. И это отнюдь не визит вежливости.
– Передам, – пообещала Делла Стрит. – Тебе удалось из них что-нибудь вытянуть, пока не появился Трэгг?
– В дело есть что-то странное, – сообщил Мейсон. – Пока я не разобрался, что именно... Мне представилась возможность задать несколько вопросов. Я получил на них отрицательные ответы. Не уверен, что правдивые. Сейчас присоединюсь к Полу. Позднее снова свяжусь о тобой.
Мейсон повесил трубку и сел в машину. Он подъехал к дому «Росситер», поднялся в квартиру шесть-В и постучал.
Дверь открыл Пол Дрейк.
При виде Мейсона на лице сыщика сразу же появилось облегчение.
– Заходи, Перри, и бери все в свои руки, – пригласил он.
Рослый худощавый мужчина лет двадцати восьми с высокими скулами, прямым взглядом серых глаз, выступающей вперед челюстью и спортивной фигурой стоял у окна.
– Это мистер Мейсон, Эллиотт, – представил Пол Дрейк.
Эллиотт оценивающе осмотрел адвоката, поклонился и сделал несколько шагов вперед, чтобы пожать руку.
– Мистер Эллиотт дружит с Гламис Барлоу, – сообщил Пол Дрейк, быстро подмигивая левым глазом таким образом, что это мог заметить только Мейсон. – Они довольно часто встречаются, и во вторник Эллиотт ночевал у Джилманов. Все правильно, Эллиотт, во вторник?
– Вы сами знаете, – холодно ответил молодой человек. – Вчера утром. Вы пытаетесь каким-то образом поймать меня в ловушку? Я проводил там не ночь, а утро.
– Я просто уточнил дату, – веселым тоном ответил детектив.
Хартли Эллиотт не предложил сесть ни Мейсону, ни Полу Дрейку. Молодой человек сложил руки на груди и заявил ледяным тоном:
– Тринадцатого числа.
– Хартли Эллиотт и Гламис вернулись домой под утро, – объяснил Дрейк. – На улице было тепло и они решили немного посидеть на крыльце, затем они вошли в дом и выпили по стаканчику. Когда Эллиотт направился назад к своей машине, он увидел, что забыл выключить зажигание. Машина не заводилась. Короче, он остался спать у Джилманов.
– Понятно, – медленно произнес Мейсон.
– Перед тем, как мы продолжим, я хочу заявить, что предпочитаю говорить сам, – обратился Эллиотт к непрошенным гостям. – Я не знаю, что за обстоятельства привели вас сюда, но я не позволю никаким частным детективам класть слова мне в рот. И я не уверен, что стану разговаривать с чужим адвокатом, пока не проконсультировался у своего. Я готов только слушать – и все.
– Вы воинственно настроены, – заметил Мейсон. – Что-нибудь не так?
– Откуда мне знать? Я не сую свой нос в чужие дела. Вдруг заявляется частный детектив и засыпает меня вопросами о Гламис, где я был, что я делал, затем он звонит в адвокатскую контору и приглашает адвоката присоединиться к нему. Я несколько раз указал мистеру Дрейку, что ему незачем здесь оставаться, но он настаивал и убеждал меня, что следует подождать вас. В конце концов, я согласился, потому что мистер Дрейк пообещал, что вы все объясните. Так начинайте.
– Мне хотелось бы поподробнее узнать о том, что произошло вчера утром... – заговорил Мейсон.
– Вы меня слышали, – перебил Эллиотт. – Приступайте к объяснениям.
Мейсон встретился взглядом с Полом Дрейком и сказал:
– Хорошо, я объясню вам ситуацию, потому что у нас мало времени. Скорее всего, его практически не осталось для неофициальных разговоров, если вы вчера утром находились в доме Джилманов. Вы знаете женщину по имени Вера Мартель?
– Я слушаю объяснения, – заявил Эллиотт. – Я не намерен больше отвечать ни на какие вопросы, пока не узнаю, в чем тут дело.
– Веру М.Мартель нашли убитой в ее машине, которую спустили с горного склона. Вначале полиция решила, что это несчастный случай на дороге, затем у них возникли подозрения по поводу того, что машину могли преднамеренно столкнуть вниз. Произвели вскрытие и выяснилось, что Вера Мартель умерла насильственной смертью – у нее сломана подъязычная кость, что указывает на удушение. У нее на обуви остались опилки. Исследования под микроскопом показали, что это опилки редких пород деревьев. Полиция узнала, что такие породы дерева использует Картер Джилман в своей мастерской. В настоящий момент Картер Джилман сидит в тюрьме. Его арестовали по подозрению в совершении предумышленного убийства первой степени. Полицейские находятся в доме Джилманов и допрашивают его обитательниц. Мы пытаемся что-то выяснить у вас, пока полиция не прибыла сюда.
Эллиотт перевел взгляд с Мейсона на Дрейка, а потом внезапно опустился на стул, словно у него подкосились колени.
– Мне продолжать? – уточнил Мейсон.
Эллиотт явно пытался взять себя в руки.
– Пожалуйста... садитесь, – пролепетал он.
Мейсон и Дрейк сели.
– Времени у нас мало, – снова заговорил Мейсон. – Вы знали Веру Мартель при жизни?
– Мартель... Мартель... Я слышал, как эту фамилию упоминали, только сейчас не могу вспомнить, кто. По-моему, кто-то спрашивал... Нет, простите, не помню.
– У полиции есть средства освежить вашу память, – заметил Мейсон.
– Я... Мистер Мейсон, полиция считает, что эту женщину убили в мастерской Джилмана?
– Да.
– А они выяснили время смерти?
– Полицейские мне ничего не сообщают. Да и вы, похоже, решили следовать их примеру.
Эллиотт провел по губам кончиком языка.
– Хорошо. Я вам все расскажу, – решил он.
– Прекрасно.
– Вчера утром я встал где-то в половине десятого. Обычно я уже не могу спать после семи. Какое-то время я просто валялся в кровати, потому что, насколько мне известно, и Гламис, и ее мать встают поздно.
