— Лучше бы не говорить этого по телефону.
— Тебе придется. По крайней мере то, что он не должен слышать.
— Он был до того возбужден, что не мог вымолвить ни слова и только тряс головой. Но потом объяснил, что ему надо немедленно видеть миссис Шор. Тогда я стала спрашивать, знает ли он ее и как хорошо, просто, чтобы выиграть время и понять, что происходит. Тут он мне объяснил, что он садовник и работает в доме двенадцать или тринадцать лет.
— Но сам он там не живет?
— Нет. В водительском удостоверении значится адрес: 642, Саут-Бельведер. Он сообщил, что у него маленький холостяцкий домик. Раньше он занимал комнату над гаражом в особняке Шоров, а позднее перебрался в эту хибару.
— Все-таки что ему известно?
— Не знаю. Он был в таком волнении, что едва мог говорить. Сказал, что ему надо немедленно увидеть хозяйку, рассказать ей, что случилось. Тут я ему сказала, что миссис Шор нет дома, но мне случайно известно, где она, и я могу отвезти его к ней. Я усадила его в машину, отвезла подальше от особняка, а потом решила притвориться, будто мне необходимо заправить машину. И уговорила парня со здешней заправочной станции сказать, что нужно заменить одну свечу. Ланку же наговорила, что миссис Шор находится в таком месте, где ее нельзя тревожить, но нам удастся минут через пятнадцать — двадцать к ней пробраться. И все это время я вам названивала, надеясь, что вы схватите такси и приедете. Когда я вам не дозвонилась, я подбила того парня выпустить воздух из шины и сказать, что я проколола камеру.
Сейчас он снял заднее колесо и валяет дурака, тянет время. Только мой дружок Ланк что-то заподозрил и начал нервничать. Сейчас я попрошу парня поставить колесо на место, а вы, не теряя времени, мчитесь сюда.
— Где находится твоя заправочная станция?
— На углу в четырех кварталах, если ехать по бульвару от вашего дома.
— Сейчас выезжаю. Жди меня, — распорядился Мейсон.
— Что мне делать, когда вы приедете?
— Подыгрывай мне, как сумеешь. Я хочу сначала посмотреть, что он за человек. Кстати, опиши-ка мне его.
— У него голубые глаза, чуть-чуть косит, обветренное лицо с широкими скулами, обвисшие усы, лет пятьдесят пять — шестьдесят, грубые руки, сутулится, медлителен, упорно гнет свою линию. Вроде бы простая душа, но если что-то заподозрит, то будет упорно молчать. По-моему, если вы придумаете что- нибудь правдоподобное, он поверит каждому вашему слову. Но я сама была так возбуждена, что он мне уже не верит. Не тратьте времени, шеф, иначе он сбежит от меня.
— Уже еду! — сказал Мейсон, вешая трубку.
Он спустился на лифте, пересек улицу и постоял в тени подъезда, чтобы проверить, нет ли за ним хвоста. Убедившись, что все спокойно, он быстрым шагом прошел три квартала, остановился, убедился, что за ним никто не следит, и прямиком направился к работающей круглосуточно заправочной станции, где техник в белой спецовке затягивал последние болты на левом заднем колесе его машины.
Мейсон подошел к Делле Стрит, сделав вид, что не замечает сидящего подле нее мужчины лет шестидесяти, приподнял шляпу и вежливо сказал:
— Добрый вечер, мисс Стрит, надеюсь, я не заставил вас долго ждать?
Она посмотрела ему в глаза, ища какой-нибудь намек, чуть помедлила и выразительно сказала:
— Вы и правда явились слишком поздно! Если бы не прокол в колесе, я бы не стала вас ждать!
— Очень сожалею, меня задержали важные дела. Я обещал устроить вам свидание с миссис Шор, но она…
Он остановился, сделав вид, будто только что заметил сидящего подлее нее мужчину.
Делла быстро объяснила:
— Все в порядке. Это мистер Ланк. Он работает у Шоров садовником. Он тоже хочет видеть миссис Шор.
— Миссис Шор в больнице. Ее отравили. Правда, она уверяет, что сама по ошибке выпила отраву, но полиция сомневается. Они начали расследование.
— Яд! — воскликнул Ланк. Делла Стрит изобразила отчаяние.
— Неужели мы не сумеем ее повидать? Мистер Ланк утверждает, что у него крайне важное дело.
— Можно хотя бы попытаться. Мне казалось, что все уже улажено, но теперь события приняли такой оборот… — Мейсон слегка изменил позу, чтобы иметь возможность краешком глаза наблюдать за Ланком. — Понимаете, там на входе дежурит полицейский, и, как только мы попробуем проникнуть к ней, он нас задержит и начнет задавать разные вопросы.
— Я не желаю иметь дела с полицией! — возмутился Ланк. — Мне нужно видеть миссис Шор лично и наедине!
Мейсон поднял брови.
— Вы говорите, что работаете у нее?
— Я садовник.
— Там и живете?
— Нет. Я приезжаю на работу на трамвае и на нем же возвращаюсь домой. Когда-то я там жил. Но это было давно. Она меня уговаривала, но мне действовал на нервы ее проклятый япошка, или уж не знаю, кто он такой. Всюду сует свой нос. Я-де желаю чувствовать себя хозяином в своем доме.
— Япошка? — спросил Мейсон.
— Ну да, тот парень, прислуга в доме. Не возьму в толк, почему она до сих пор не выставила его вон. Честно говоря, я даже хотел обратиться в ФБР, чтобы они разобрались… А вообще, это все вас не касается.
Мейсон не стал больше допытываться, лишь сочувственно кивнул.
— Ну ладно, насколько я понял, если можно устроить, чтобы полиция вас не схватила, вы хотели бы повидаться с миссис Шор. В противном случае — дело терпит? Так?
Ланк буркнул:
— Оно как раз не терпит.
— Такое важное?
— Да.
Мейсон, немного подумав, предложил: — Ну что же, давайте поедем и посмотрим, вдруг путь свободен.
— Где она?
— В больнице.
— Понятно. Но в какой?
— Я вас туда отвезу.
Мейсон не спеша повел машину. Подъехали к перекрестку.
— В такое время, — заметил он, — улицы обычно пусты, но если вдруг появится машина, так водитель гонит как дьявол. Ничего не стоит попасть в аварию.
— Угу.
— Так вы работаете у миссис Шор уже лет двенадцать?
— Да, пошел тринадцатый год.
— Выходит, вы знали ее мужа?
Ланк быстро взглянул на Мейсона, но увидел только, что его глаза прикованы к дороге впереди.
— Да. Он один из самых замечательных людей, которые когда-либо заходили в сад.
— Я тоже слышал о нем много хорошего. Странно как-то он исчез, верно?
— Угу.
— А вы сами что думаете?
