Мейсон снова подтолкнул Деллу и повернул за угол, к больнице.
— Ну, по-моему, вы ничего нечестного не сделали.
— Нет! Он этого не делал! — решительно заявил Ланк. — Но еще несколько часов назад никто бы меня в этом не смог убедить, пусть бы даже мы проспорили всю ночь. Вот так. Человек может вбить себе что-нибудь в голову и в конце концов твердо поверить в это. Сказать честно, я больше не хотел там жить из-за того, что этот япошка вечно слонялся вокруг. Филу становилось хуже с каждым днем. Мне иногда казалось, что я и сам заболел. Я с перепугу даже пошел к врачу, но тот у меня ничего не нашел. И тогда я оттуда съехал.
— И это вам помогло? — спросил Мейсон.
— Теперь все в порядке! У меня свой домик, и я там полный хозяин. Сам себе готовлю еду, а на работу беру с собой завтрак. И вот что я вам скажу, мистер, у меня нет привычки оставлять его где попало, где кто угодно может открыть коробочку и чего-нибудь брызнуть на мои сандвичи. Нет, я не простачок!
— И вы сразу выздоровели?
— Через неделю-другую после переезда. Но Фил продолжал болеть. Он так и не поправился. Уже совсем был плох.
— Что сказал Комо, когда вы уехали?
— Проклятый япошка ничего не сказал. Он просто глядел на меня и помалкивал, но я уверен, что он знал о моих подозрениях. Только мне-то наплевать!
— Почему же вы теперь передумали? Почему вы больше не считаете, что он отравил мистера Шора?
— Нет, — сказал Ланк, кивая. — Хозяина он не трогал. А вот Фила он отравил и пытался отравить меня, да вот теперь еще и котенка. И если Матильда Шор получила порцию яда, вы меня не убедите, что Комо тут ни при чем. Ему меня не провести. Попомните мои слова, он хотел кого-то отравить, но сперва хотел проверить яд. Десять лет назад он попробовал его на Филе. А вчера он отравил котенка. Я-то все время считал, что тогда он нацеливался на хозяина. Теперь-то понятно, что он охотился на меня.
— Но если вы считаете, что вашего брата отравили, почему вы не обратитесь в полицию и не…
— Пустой номер. Когда Фил умер, я спрашивал доктора насчет яда. Он поднял меня на смех. Сказал, что Фил и так прожил на пять лет больше, чем ему полагалось.
— Вот и больница. — Мейсон остановил машину. — Хотите пойти со мной и проверить, дежурит ли тут еще офицер?
— Я не хочу видеть никаких полицейских.
— Конечно, но все же есть небольшая надежда, что мы сумеем проникнуть к миссис Шор.
Делла тревожно посмотрела на Мейсона.
— Я могу сбегать, шеф, и посмотреть.
— Нет, — многозначительно возразил Мейсон, — я хотел взять с собой мистера Ланка. Повернувшись к садовнику, он пояснил: — Понимаете, я уже у нее сегодня разок побывал.
— Да? А разве вы не говорили, что работаете на Джеральда Шора?
— Ну да, он мой клиент. Я адвокат. — Мейсон открыл дверцу. — Идемте, Ланк. Мы живо управимся. Делла, ты не против подождать нас в машине?
Она согласно кивнула, но ее беспокойство выдавали морщинки на лбу. Мейсон взял Ланка за локоть, и они вместе поднялись по каменным ступенькам крыльца. Пока они шли по длинному коридору мимо регистратуры и стола администратора, Мейсон убеждал Ланка:
— Лучше предоставьте мне говорить, но вы слушайте внимательно и, если я сделаю что-то не так, незаметно подтолкните меня.
— Хорошо, — согласился Ланк.
Мейсон вызвал лифт, и они поднялись на тот этаж, где находилась палата Матильды Шор. Медсестра, заполнявшая истории болезни за столиком, подняла голову. Два человека в дальнем конце коридора — явно полицейские — поднялись с кресел и двинулись навстречу посетителям.
Рука Мейсона уже лежала на дверной ручке палаты миссис Шор, когда один из полицейских грубо сказал:
— Минутку, приятель! Второй пояснил:
— Это же Мейсон, адвокат. Он уже здесь был. Лейтенант с ним разговаривал.
— Что вам нужно? — спросил первый, который, по-видимому, был здесь за старшего.
— Хочу поговорить с миссис Шор.
Второй офицер отрицательно покачал головой:
— Не выйдет. Не выйдет.
— Вот этот человек, который пришел со мной, тоже хочет поговорить с миссис Шор.
— Вот как! — Офицер ухмыльнулся, словно услышал хорошую шутку. — Выходит, что вы оба хотите с ней поговорить?
— Совершенно верно.
Полицейский ткнул пальцем в конец коридора, в сторону лифта, и рявкнул:
— Давайте-ка вниз, ребята. Очень сожалею, но этот номер не пройдет.
Мейсон, повышая голос, пытался объяснить:
— Возможно, этот человек будет вам полезен, если он поговорит с миссис Шор. Это может вам помочь. Он ее садовник. Не сомневаюсь, что лейтенант Трэгг тоже захотел бы его видеть.
Офицер положил тяжелую руку Мейсону на плечо и кивнул напарнику. Тот крепко ухватил Ланка за воротник.
— Отправляйтесь, ребята! Шагайте отсюда и не шумите.
Мейсон твердо сказал:
— Уверяю вас, у нас есть серьезные причины ее увидеть.
— Пропуск есть?
К ним с озабоченным видом подошла сестра, ступавшая неслышно в туфлях на резиновой подошве.
— На этом этаже много других пациентов. Я отвечаю за тишину и порядок и не потерплю никаких ссор и криков в коридоре.
Второй офицер тем временем вызвал лифт.
— Никакого беспорядка не будет, мисс. Эти люди уходят. Вот и все.
Двери лифта распахнулись. Мейсон и Ланк, подталкиваемые сзади, вошли внутрь.
— Лучше и не пробуйте возвращаться без специального пропуска! — напутствовал их офицер, и двери захлопнулись.
Ланк собрался было что-то сказать, когда они возвращались по тому же бесконечно длинному коридору, но Мейсон знаком приказал ему молчать.
Делла Стрит распахнула перед ними дверцу машины.
— Все, как вы и предполагали? — тревожно спросила она.
— Именно так… — с улыбкой подтвердил Мейсон. — А теперь нам надо отыскать местечко, где можно спокойно поговорить.
Ланк упорно твердил свое:
— Мне необходимо увидеть миссис Шор. Больше я ни с кем не желаю разговаривать.
— Знаю, — пожал плечами Мейсон. — Посмотрим, может, мы сумеем выработать какой-то план действий.
— Эй, послушайте, я вовсе не намерен болтаться по городу всю ночь. Дело спешное. Его надо решить немедленно. Поймите, мне очень надо увидеть ее!
Мейсон свернул на широкую улицу, где в этот ночной час было совершенна пустынно. Внезапно он остановил машину у тротуара, выключил фары и зажигание, повернулся к Ланку и резко спросил:
— Откуда вам известно, что Фрэнклин Шор жив? Ланк вздрогнул так, будто его укололи булавкой.
— Выкладывайте-ка побыстрее! — приказал адвокат.
— Почему вы воображаете, что я что-то такое знаю?
— Потому что вы сами себя выдали. Припомните, вы сами утверждали, что еще совсем недавно
