линию.
В хижине воцарилось молчание.
— Это единственное место, где вы работали? — спросил я после затянувшейся несколько паузы.
— Нет. Когда я разобрался в этом деле и научился пользоваться машинами, я много поездил. Я исследовал землю в Клондайке. Там земля мерзлая, и ее нужно согревать, прежде чем сверлить скважину. Я был и в Южной Америке. В общем, проехал по всей стране.
Потом вернулся сюда и работал на золотодобытчиков.
— Скопили денег?
— Ни цента, будь все проклято.
— Но сейчас вы уже не работаете?
— Нет. Поставил точку. Прожить не так уж трудно, — пояснил Пит. — То, что у меня есть из барахла, я нашел среди оставшейся рухляди. Посадил немного овощей, бобы. В городе понемногу покупаю табак, сахар, бекон, муку. Вы бы удивились, узнав, как мало нужно человеку для жизни.
Поразмыслив немного, я произнес:
— Представить не мог себе, что проведу вечер в таком уютном месте, в такой приятной компании. Осталось только одно…
— Что именно?
— Хороший глоток спиртного. Поедем в город и раздобудем бутылку?
Он ничего не ответил, только поглядел на меня.
— Что вы пьете? — спросил он.
— Все, что угодно, только хорошего качества.
— А сколько вы обычно платите за выпивку?
— Около трех долларов за кварту[6].
— Побудьте здесь, я сейчас вернусь.
Пит поднялся и вышел. Я слышал его удаляющиеся шаги. Затем все стихло. Сквозь окна, не забитые жестью, я видел обширное пространство, залитое лунным светом, черные тени, протянувшиеся за соснами и дубами. Позади белели кучи отбросов и шлака, ловившие и отражавшие лунный свет. Их холодный блеск напомнил мне пустыню.
Вернулся Пит. Я полез за бумажником. Он вернул мне один доллар из трех и добавил еще пятьдесят центов, выудив их из собственного кармана.
— Я принес только пинту, — объяснил он.
Он поставил на стол бутылку, достал стаканы и наполнил их, убрав бутылку в глубокий набедренный карман.
Напиток был приятного янтарного цвета. Он оказался совсем неплохим по вкусу.
— Хорошая штука, — похвалил я.
— Спасибо, — скромно отозвался Пит.
Мы пили, курили. Пит рассказывал истории о биваках золотоискателей, рудниках в пустыне, о незаконно захваченных участках, вражде и драках, о тех днях, когда весь бассейн реки обрабатывался драгами.
После второго стакана, когда моя голова немного отяжелела, я спросил:
— Ходят слухи, что организуется новая компания по добыче золота. Разве прежние недобрали чего-нибудь?
— Компанию, на которую я работал, возглавлял старик Дэрниел. То, что он упустил, не больше соринки в вашем глазу.
— Но ведь остались места, где так и не сумели добраться до коренных пород?
— Да.
— И немало?
— Да.
— Тогда почему прежние компании не могут возобновить свои работы и делать деньги?
— Они могут.
— А сумеют ли они возродить плодородные земли?
Ведь это было бы добрым делом.
— Они клянутся, что сделают это.
— Мне думается, что должны были остаться какие-нибудь записи, бумаги о ваших разведках, о перспективных местах, куда бы золотодобытчики могли направиться сейчас?
Пит наклонился ко мне:
— Земли были давно полностью истощены, их просто «подсаливали».
— Что вы имеете в виду?
— Да то, что они просто подкладывали золото в пробуренные скважины, а затем намывали его. Каждый раз, проделывая такую штуку, они привозили с собой толпу бездельников, желающих поглазеть на золото. Те просто не замечали, что бурильщик не снимал одной руки с троса, а другой постоянно лазил к себе в карман и бросал в скважину крохотные золотинки. Проделывалось это ловко, не вынимая буровой керн с золотом, пока бур не опускался ниже уровня, на котором работали золотодобытчики прежней компании. И поверьте мне, братец, когда они доберутся до коренных пород, они подсыплют туда достаточно своего золота. А сколько будет пробуравлено скважин, искалечено акров земли!
Да они разроют весь штат, чтобы только найти коренные глубинные породы.
— Должно быть, требуется немало золота, чтобы «посолить» скважину?
Пит покачал головой:
— Нет, совсем немного. Ведь народ же совсем глупый. Люди сами хотят, чтобы их дурачили сейчас.
— Сколько скважин уже пробурили?
— Три. Четвертую только начали.
— Вы знаете, кто стоит за этим?
— Нет. Какая-то шайка из южной части штата. Она занималась здесь распродажей участков.
— Как относятся к этому горожане?
— О, по-разному. Когда это только началось, дела завертелись и все выглядело так, словно люди опять склонны верить новой компании. Можно сказать, что Торговая палата от радости стояла на голове и дрыгала в воздухе ногами. Но старожилы все-таки не доверились золотодобытчикам. Они ведь уже нагляделись на их дела и многое поняли. Компания не намеревается вкладывать в золотодобычу много средств. Нанятые ею люди пробуравят дырки, подкинут туда золото, чтобы привлечь простаков. Затем вынут его и положат в другие дырки…
Как насчет того, чтобы выпить еще?
— Нет, спасибо. Крепкая штука.
— Да, сбивает с ног. Для того и предназначена.
— Вы пейте, — сказал я. — А мне еще надо добираться до города, вести машину.
— Я-то не увлекаюсь выпивкой. Мне просто нравится сидеть вот так и разговаривать с… с приятелем. Вы хороший человек. Вы сказали — писатель, а?
— Угу.
— И вы знаете кое-что о горнодобыче?
— Ни черта не знаю.
— Как же вы взялись писать об этом?
— Я предполагал, что статья пойдет в обычном сельскохозяйственном журнале.
Он молча поглядел на меня, затем вздохнул и принялся уминать табак в трубке, предвкушая привычное удовольствие от затяжки.
Я сказал ему, что сейчас должен вернуться в город, но приеду к нему еще за дополнительной информацией.
Я пообещал платить ему пять долларов за каждый вечер.
Пит поблагодарил, сказал, что плата вполне достаточна, но отказался от нее.
