Если я еще помню судебную медицину, в выхлопной трубе автомобиля моноокись углерода образуется в количестве один кубический фут в минуту при двадцати лошадиных силах. Гараж за пять минут может наполниться смертельным количеством газа. В атмосфере, содержащей всего две десятых процента газа, человек может погибнуть. Кровь мертвого будет ярко-алой. Газ этот так действует на кровь, что она не может снабжать ткани кислородом, эти же признаки отличают кровь человека, погибшего в горящем доме. Нельзя отказать Сэму Лекстеру в дьявольском уме. Если бы этой сиделке не случилось застать его, он совершил бы безукоризненное убийство.
– И ты все это хочешь передать в руки окружного прокурора? – перебил Дрейк, глядя на Перри Мейсона лишенными выражения глазами.
– Да.
– А не надо ли сначала проверить, какое отношение к этому имеет твой клиент?
– Нет, не думаю, – медленно сказал Мейсон. – Я не собираюсь покрывать своего клиента, если он замешан. Меня наняли, чтобы помочь ему сохранить за собой кота – и он его сохранит, во имя дьявола. Если он нашел принадлежащие наследникам деньги и присвоил их – это уже совершенно другое дело. И заметьте, что Питер Лекстер вполне мог подарить эти деньги Эштону перед смертью.
– Ерунда, – сказал детектив. – Пит Лекстер не ждал смерти. У него не было причин раздаривать деньги.
– Не будь таким уверенным, – возразил Мейсон. – У него была какая-то причина взять деньги наличными. Но довольно об этом рассуждать, Пол. Главное сейчас – предъявить обвинение чужому клиенту, а не ставить своего в такое положение, когда он должен давать массу объяснений. Я свяжусь с Эштоном и скажу, что его кот в безопасности.
– Это называется – из пушки по воробьям, – засмеялся сыщик. – Мы нарвемся на неприятности, спасая жизнь коту.
– И доказывая Нату Шастеру, что меня на кривой не объедешь, – добавил Мейсон. – Не забудь этого аспекта дела, Пол.
– В аптеке за углом есть автомат, – вспомнил Дрейк.
– Ладно, Пол, позвоним Эштону и окружному прокурору.
Они завернули за угол. Мейсон опустил монетку, набрал номер Питера Лекстера и спросил Чарльза Эштона. Через несколько минут голос Эштона задребезжал в трубке.
– Говорит Перри Мейсон, мистер Эштон. Думаю, что насчет Клинкера можно больше не беспокоиться.
– Почему? – спросил Эштон.
– Думаю, что у Сэма Лекстера скоро забот будет по горло, – объяснил Мейсон. – Он будет занят. Пока не говорите ничего слугам, но возможно, что Сэма Лекстера вызовут к прокурору и зададут несколько вопросов.
Голос привратника проскрипел:
– Вы можете объяснить о чем?
– Нет. Я сказал все, что мог. Держите язык за зубами.
В голосе Эштона нарастало беспокойство:
– Минутку, мистер Мейсон. Я бы не хотел, чтобы вы заходили слишком далеко. Есть причины, по которым я не хочу, чтобы прокурор вмешивался и задавал вопросы.
– Вы наняли меня, чтобы вашего кота не отравили, – твердо сказал Мейсон. – Этим я и занимаюсь.
– Но это уже совсем другое дело, – сказал Эштон. – Мне нужно с вами увидеться.
– Тогда – завтра. А пока угостите Клинкера сливками от моего имени.
– Но я должен с вами увидеться, если прокурор начинает расследование.
– Хорошо, завтра приходите ко мне. – Мейсон повесил трубку. Он состроил легкую гримасу, поворачиваясь к сыщику. – Ох уж эти мне кошачьи дела, – сказал он. – Не стоят они таких хлопот. Попробуем разыскать окружного прокурора.
– Похоже, что совесть у твоего клиента нечиста? – спросил Дрейк.
– У моих клиентов не бывает нечистой совести, Пол, – пожал плечами Мейсон. – Кроме того, не забывай, что мой настоящий клиент – кот.
– Конечно, – хмыкнул Дрейк. – Но, отвлекаясь от главного, хотел бы я знать, где Эштон взял деньги... Слушай, Перри, начинается дождь. Если надо ехать, я бы хотел взять свою машину.
Отыскивая в справочнике номер окружного прокурора, Мейсон сказал:
– Очень жаль, Пол, нам в самом деле придется ехать, но у тебя нет возможности взять свою машину – мы спешим. Поедем на моей, с откидным верхом.
– Этого я и боялся, – простонал Дрейк. – Ты на ней мчишься по мокрым дорогом, как дьявол.
6
Во внешности Гамильтона Бергера, окружного прокурора, было что-то от огромного медведя. Прокурор был широк в плечах, с толстой шеей, а когда он двигал руками, под кожей ходуном ходили великолепные мускулы.
– Вы же знаете, Мейсон, – сказал он, – я рад каждой возможности сотрудничать с вами. Я вам уже говорил и снова повторю, что всегда боюсь обвинить невиновного, но не люблю, чтоб меня дурачили.
Мейсон сидел молча. Пол Дрейк, развалившись на стуле и широко расставив ноги, устремил стеклянные глаза на носки своих ботинок. При этом он умудрялся выглядеть усталым.
Бергер начал нервно шагать по комнате. Он слегка повернул голову как медведь, который принюхивается к ветру, – и сказал:
– Вы хороший адвокат, Мейсон.
Перри Мейсон сидел молча. Бергер повернулся на каблуках, пошел в другую сторону и продолжил, бросая слова через плечо:
– Но сыщик из вас лучше, чем адвокат. Когда вы настраиваете мозги на решение загадки, вы докапываетесь до истины. Однако это не мешает вам защищать клиентов-преступников.
Мейсон не ответил. Бергер совершил еще круг, потом внезапно остановился лицом к лицу с Мейсоном и поднял указательный палец:
– Если мои служащие узнают, что я собираюсь действовать на основании той информации, которую мне предоставили вы, они решат, что вы просто загребаете жар моими руками.
– Вот потому, – сказал Мейсон, – я пришел к вам лично, а не к вашим помощникам. Удобный случай для вас кое-что прояснить и показать, что нечто, казавшееся несчастным случаем, – на самом деле преднамеренное убийство. Я не прошу для себя ничего. Я даю вам шанс. Вы можете его использовать, или нет. Я этим интересуюсь исключительно ради кота. И, если хотите знать, мой гонорар – всего десять долларов.
Бергер достал сигару из жилетного кармана, надкусил кончик зубами, зажег спичку о кирпич камина и пустил клуб дыма.
– Хорошо, – вздохнул он. – Сегодня как раз дежурит доктор Джейсон. Я скажу ему. Если он найдет дело стоящим, мы начнем расследование. К тому времени, как дело получит огласку, я решу, взяться мне за него или устраниться.
Перри Мейсон зажег сигарету.
– Извините, – сказал Бергер, – я приглашу доктора Джейсона и позвоню Тому Глассмену, моему старшему следователю, вызову его прямо сейчас.
Когда закрылась дверь за прокурором, Пол Дрейк повернул к Мейсону свое лицо, выражавшее обычный для него бесхитростный юмор.
– Я заметил, что ты ничего не сказал ему о том, как внезапно разбогател твой клиент Чарльз Эштон.
– Я старался обратить внимание на факты, которые имеют отношение к убийству, – объяснил
