— Успокойтесь! — рявкнул Эванс. — Предоставьте мне разобраться, что это за фрукт. — Он повернулся в мою сторону. — Теперь послушаем тебя.
— Я думал, вы один собираетесь говорить, — опять съязвил я.
— Я уже закончил, — ответил он.
— По мне, так можете и продолжать, — сказал я. — Вы уже и так свалили все в одну кучу. Вам и разгребать.
Лицо Эванса побагровело. Он подошел ко мне и ткнул меня кулаком под ребра.
— Значит, тебе все время было известно, где находится Джордж Кэдотт? — спросил он с яростью.
— Так же как Лоис Марлоу, — ответил я. — Так же как Горасу Даттону и его жене.
— Вы уже один раз ударили его, — обратилась Кэролайн к Эвансу, — продолжайте в том же духе, измолотите его! Меня это вполне устроит.
— Он еще и не начинал бить, дорогая моя Каролина, — заметил я. — Это была обычная демонстрация силы, которая, к моему глубочайшему сожалению, не продвинула нас на пути обнаружения убийцы.
— Да я тебя… — Эванс угрожающе двинулся на меня. — Я мог бы…
Он сумел взять себя в руки и вовремя остановился.
— Ну вот и чудненько, — сказал я. — Мне уже пора в отель.
— Это мы еще посмотрим. Мало ли кому куда пора, — пробурчал Эванс.
— Конечно, вы можете заключить меня под стражу, но тогда я подам на вас в суд за незаконный арест.
— Мне не нравится твое отношение к делу.
— А мне ваше, хотя вы и делаете то, что в ваших силах. К вашему сведению, вы добились бы от меня большего, если бы применили менее жесткую тактику.
Но у вас свой стиль работы.
— Совершенно верно, я груб и жесток. В следующий раз я поговорю с тобой, Лэм, без свидетелей.
— О'кей, — ответил я. — Тогда и увидимся.
Я вышел из квартиры, оставив Мортимера Эванса с женщинами. Остановившись у квартиры Даттона, я нажал кнопку звонка, одновременно посматривая через плечо, не выйдет ли кто-нибудь из квартиры Лоис Марлоу. Никто не вышел.
После второго звонка Горас Даттон рывком открыл дверь. Его лицо было сердитым.
— Черт возьми! — рявкнул он. — Я занят. О, хэлло, Биллингс!
Последние слова он произнес тоном ребенка, встречающего Сайта-Клауса. Я позволил ему потрясти мою руку и обнять за плечи.
— Входите, входите, — сказал он. — Я работаю над ним.
— Над кем?
— Над «Конфликтом». Это будет потрясающая картина! Настоящая бомба!
— Все это чудесно, — сказал я. — Но, к вашему сведению, меня зовут не Биллингс, а Дональд Лэм. Я частный детектив и занимался поисками Джорджа Кэдотта. Он прятался от меня. Я познакомился с вами, чтобы получить сведения о Джордже. А теперь выяснилось, что он убит.
Рука Даттона соскользнула с моего плеча. Он смотрел на меня, открыв рот.
— Кроме того, — продолжал я, — мне хочется посоветовать вам продолжать работу над «Конфликтом».
По-моему, картина будет великолепна! Что же касается абстрактной живописи вообще, то я не вижу в ней ни малейшего смысла. Но вокруг убийства Джорджа будет большая шумиха, сюда приедут репортеры. Если они застанут вас работающим над одним из шедевров, то вы получите бесплатную рекламу, а потом, возможно, кто-нибудь купит картину. Кто-то сказал, что дурак рождается каждую минуту. И у некоторых из них есть деньги. Прощайте.
Я повернулся и ушел, оставив онемевшего о изумления Даттона стоять на пороге.
Глава 6
Я остановился у первого попавшегося отеля, зашел в телефонную будку, плотно закрыл за собой дверь и заказал междугородный разговор, назвав номер кредитной карточки Берты Кул.
Через минуту я услышал ее голос. Она разговаривала с телефонисткой:
— Какого черта я должна оплачивать этот разговор?
Скажите ему, пусть заплатит сам. Он ведь получил деньги на расходы… Впрочем, ладно, я принимаю разговор.
Да, Берта Кул. Хэлло, хэлло.
— Хэлло, Берта. Говорит Дональд, — начал я разговор.
— Я прекрасно знаю, кто говорит, — продолжала разоряться она. — Какого черта тебе пришло в голову заказывать разговор за мой счет? У тебя же есть свои деньги. Ты мог бы приплюсовать это к общему счету за отель. В любом случае оплатить этот разговор можно в конце месяца, а до этого времени…
— Прекрати ворчать. У нас неприятности.
Берта мгновенно перестала брюзжать. Воцарилось молчание.
— Ты слушаешь? — спросил я.
— Конечно. Какого рода неприятности?
— Выслушай и постарайся понять. Пускать это дело на самотек ни в коем случае нельзя.
— Не томи, что у тебя произошло?
— Я ошибся в расчетах, Джордж Кэдотт уже написал Минерве Фишер о подробностях поведения ее мужа на конференции в Сан-Франциско, упомянул имя Лоис Марлоу, и это письмо, вероятно, отправлено.
— Пусть меня поджарят вместо устрицы! — взбесилась Берта. — Неужели ты не мог помешать этому парню?
— Это только половина неприятностей. Прошлой ночью Джордж Кэдотт был убит.
— Черт возьми!.. — Это новость охладила обличительный пыл Берты.
— Кроме того, наш клиент Баркли Фишер допустил ошибку, прилетев сюда ночью самолетом с тем, чтобы повидаться с Джорджем Кэдоттом и предложить ему отступного, хотя я убеждал его не делать этого. Прилетев, он зарегистрировался в отеле. Надеюсь, к тому времени, когда станет известно время смерти Кэдотта, у Фишера будет твердое алиби.
— Конечно, конечно, — поспешила заверить Берта. — Он будет вне подозрения, если выяснится, что он был в это время в самолете.
— Но я не был в самолете, — сказал я.
— Что ты имеешь в виду?
— Что я вляпался в это дело по самые уши.
— Ого!
— Вы должны немедленно связаться с Баркли Фишером, — продолжал я. — Письмо к Минерве было датировано понедельником. Не знаю, было оно послано тогда или после. Передайте Фишеру, чтобы он крутился дома и просматривал почту. Если увидит письмо из Сан-Франциско со штемпелем и адресом, напечатанном на машинке, пусть уничтожит его, если дорожит своим семейным счастьем.
— Понятно.
— Письмо может прийти сегодня, если оно, конечно, уже не пришло вчера.
— Хорошо, я свяжусь с Фишером. Теперь скажи, Дональд, как глубоко ты увяз?
— Не знаю, если не считать того, что мне пришлось срезать один угол.
— Что за угол?
— Острый.
