— Слушай, — сказал я, — то, что ты расследуешь убийство, еще не значит, что ты имеешь право расспрашивать о том, что не относится к делу. Не суй свой нос в дела нашего агентства: ты заставляешь меня выдавать тайны моих клиентов. Теперь спрашивай об убийстве, и, если мне будет что ответить, я постараюсь не врать. Но если ты будешь требовать от меня выдавать чужие секреты, мне придется что- нибудь выдумывать.
— Только попробуй, — сказал Селлерс. — Первый вопрос такой: сколько времени ты здесь находился?
— Я только что подъехал. Я пристроился за той машиной, которая свернула в переулок. Я думал, что она здесь одна, но вижу, что ошибся.
— Совпадает, — сказал Селлерс. — Водитель помнит, что ты ехал за ним. Следующий вопрос: ты один?
— Один.
— Что ты здесь делал?
— Я должен был встретиться.
— С тем человеком, который звонил тебе и просил о встрече?
— Та история, что я рассказал, немного отредактирована. По правде говоря, я выполнял одно частное задание. Мне дали телефонный номер и аванс. Это все.
— Что за работа?
— Это, насколько я понял, связано с дорожным происшествием.
— Дэйл Финчли работал с этим делом? Я покачал головой:
— Не знаю, но у меня есть основание полагать, что нет.
— Почему?
— Потому что оно было благополучно закончено и…
— Закончено?
— Да. Урегулировано без суда.
— Почему же ты расследуешь его?
— Это желание моего клиента.
— А почему он хочет, чтобы ты заново расследовал законченное дело?
— Это, — ответил я, — меня и волнует. Думаю, его интересует целая серия подобных происшествий. Это лишь одно из них. Кажется, дело связано со страховкой. Кто-то разработал систему обмана страховых компаний.
— Я хотел бы знать имя твоего клиента, — сказал Селлерс.
— Я не могу сказать его, тем более что это дело, как видишь, никак не связано с убийством.
— Но оно связано с этим местом.
— Не думаю, — сказал я.
— Тогда что ты здесь делал?
— Я скажу правду, сержант. Я пытался следить за одной машиной. Но водитель, видимо, что-то заподозрил. Мы ехали по бульвару, и все было нормально. Я даже отстал, чтобы он меня не заметил. Но я потерял его.
— Где это произошло?
— Примерно в пяти кварталах отсюда, на бульваре.
— Как же ты его проворонил?
— Не знаю. Я ехал далеко сзади. Навстречу ехало несколько машин, меня осветил свет фар. А когда они проехали, его уже нигде не было. Я думаю, что водитель где-то свернул. Если он прибавил скорость, то я проиграл.
Тогда я решил покрутиться тут и посмотреть, не остановился ли он где-нибудь.
— Какая у него машина?
Я посмотрел ему прямо в глаза:
— Четырехдверный седан.
— Черт, — сказал Селлерс, — я не об этом, и ты это знаешь. Если ты следил за ним, то должен знать номер машины.
— Если это относится к убийству, — ответил я, — я скажу. Машины не было ни на Хэммет-авеню, ни в переулках. И я пришел к выводу, что он сбежал. Скорее всего, водитель заметил меня и, когда я отстал, прибавил скорость.
— На этот раз ты свободен только потому, что мне не за что зацепиться, — сказал Селлерс. — Но я знаю — всякий раз, когда ты над чем-нибудь работаешь, ты прежде всего защищаешь интересы своих клиентов и не хочешь помогать полиции. Конечно, это твоя забота, но ты ведь знаешь, что именно полиция в конечном счете отвечает за расследования. А теперь убирайся к черту!
Я так и сделал.
Я не мог сказать наверняка, есть ли за мной «хвост», поэтому решил не искушать судьбу: не заезжая на арендованную квартиру, откуда уехала Дафни, поехал к себе домой. Если сержант приказал своим людям следить за мной, то я бы не хотел, чтобы они ее видели. Пока, во всяком случае.
Глава 4
На следующее утро в восемь часов я позвонил в отель «Травертин».
— Могу я поговорить с Дафни Крестон?
— Минуточку, — ответила телефонистка и через минуту сообщила: — Она у нас не зарегистрирована.
— На нее зарезервирован номер? — спросил я.
— Очевидно, нет.
— Не могли бы вы позвать к телефону портье или кого-нибудь, кто смог бы мне ответить, забрала ли она свои вещи или сделает это позже?
— Минутку.
Телефонистка переключила меня на другой номер. Мужской голос произнес:
— Здравствуйте.
— Вы смогли бы ответить мне на один вопрос? — спросил я.
— Да.
— Дафни Крестон оставила у вас кое-какой багаж. Она его еще не забрала?
— Нет, сэр, он еще здесь.
— Хорошо, — сказал я, — наверное, она приедет позже. Спасибо. До свидания.
Убийство Финчли произошло очень поздно, и утренние газеты ничего о нем не сообщили. Но по радио кое-какую информацию все-таки передали. Финчли, очень известный юрист, жил в шикарном доме в Беверли-Хиллз, в Голливуде. Он был убит выстрелом в сердце из револьвера 38-го калибра после ссоры с неизвестным. Убийце удалось скрыться. Один из соседей слышал, что Финчли горячо спорил с кем-то, а когда раздался выстрел, позвонил в полицию. Полицейское управление оповестило по радио патрульные машины, и они прибыли на место через несколько минут после убийства. Финчли лежал на полу своего кабинета на втором этаже. Следов преступника нигде не было.
О Финчли говорили, что это был богатый вдовец, склонный к уединению, хотя его дружбы искали многие женщины. Когда произошло убийство, прислуги в доме не было. Полиция обнаружила, что дверь на черную лестницу наполовину открыта. В двери был пружинный замок, и поэтому, чтобы она закрылась, ее нужно было прикрыть. Так как дома были отделены друг от друга аккуратными газонами и кустами, соседи обычно не совали нос в чужие дела. Полиции удалось лишь узнать о споре и о звуке выстрела. Однако один из соседей Финчли заметил минуты две стоявшую перед домом машину с работающим мотором. В ней сидел какой-то человек.
Сосед Финчли вышел погулять с собакой и не обратил бы на машину внимания, если бы у нее не работал мотор. Он лишь мельком взглянул на автомобиль, поэтому не может точно назвать его марку.
