— Круто! — фыркнул Делакорнов.
— Вот тебе и «круто»! — Кияшов смерил его сердитым взглядом. — Ты, между прочим, чего расселся тут?!
— А что?
— Да то, давай готовься к посадке.
— Как готовиться? — удивился Антон.
— Пойди, что ли, двигатель проверь! Как он там? Выдержит или нет?!
— Какой же в этом смысл?..
— Не рассуждать! — рявкнул Кияшов. — Выполнять быстро и качественно, когда я приказываю!
Антон пожал плечами, поднялся с пола и потащился проверять двигатель. Неожиданное проявление самодурства со стороны старшего помощника вызвало у него раздражение, но перечить Кияшову не хотелось. Еще объявит, что он тоже подстрекает экипаж к бунту. Характер Евграфа Кондратьевича никогда не отличался терпимостью. Скорее даже наоборот. Лучше с ним было не спорить — возникала вероятность нажить себе в лице старшего помощника настоящего врага. Подчиненных, которые имели наглость ему возражать, Кияшов относил к числу тех, кого полезно «поучить». И «учеба» эта была, как правило, не очень приятной.
— Так что, друзья мои, все вы в моей власти, и я настоятельно рекомендую вам... — тут старший помощник осекся, увидев, что Байрам демонстративно положил руку на портативный излучатель.
Сыграть в ковбойскую игру «Кто скорее выхватит „кольт“ у Кияшова желания не возникло. Он демонстративно отвернулся и приказал Сумарокову:
— Садись возле пирамиды. Надо будет — опять взлетим.
— Нет! Нет! — запричитал Коля. — Да как вы не понимаете!
— Что нет?! — строго переспросил старпом. — Ты что, пирамиды испугался? Сажать челнок не хочешь? Что-то у тебя желания меняются слишком часто...
— Коляныч, не дергайся! — хмыкнул Новицкий и в очередной раз ткнул Сумарокова под ребра стволом лазерного автомата. Сумароков взвизгнул:
— Взлетать больше не сможем! Челнок не выдержит! Я не выдержу! Я с ума сойду!
— Не беспокойся раньше времени. Может, и не придется взлетать, — заметил Байрам. — Осмотримся — и все станет ясно.
Он припал к боковому иллюминатору. Никаких монстров вокруг пирамиды не наблюдалось. Разве что они прятались внутри, чтобы в тот самый момент, когда челнок приземлится, ринуться в атаку. Да нет, просто не может такого быть, чтобы неразумные, хищные твари находились внутри этой гладкой, высокой постройки. Скорее она походит на архитектурный изыск разумных существ. Может, даже усыпальницу. Лучше места для посадки на этой враждебной планете им не найти. При необходимости здесь можно будет довольно долго удерживать оборону. Подходы к странному инопланетному сооружению просматривались отлично. Пустыня — это не джунгли, где за каждым кустом, за каждым стволом, в любой заросшей травой расщелине может скрываться враг.
— Любопытная штука... — проговорил Байрам Камаль, — ох и любопытная! Сдается мне, нас здесь ждут сюрпризы.
Доктор Химель тоже заинтересовался пирамидой, поднялся, придерживаясь за стену, подошел к иллюминатору и выглянул наружу. Вид у него оставался болезненным.
— Кто мог ее построить? — пробормотал Михаил Соломонович. — Действительно, внеземные разумные формы жизни, как вы говорили? Палеонавты? Нет, земляне тут ни при чем. Мне почему-то кажется, что мы находимся на пороге великого открытия... — Тут Химелю стало хуже, он посерел лицом и опустился на пол. — Фуф. — Доктор стер со лба пот. — Если нам удастся разгадать хотя бы некоторые загадки этой планеты, недалеко и до получения премии Ланцера-Гликштейна.
— Убраться бы отсюда к чертовой матери, и не нужно мне никаких премий, — заявил Яловега. — К чертям собачьим всех этих ланцеров-эйнштейнов... Может быть, там, внутри, отыщется какая-нибудь еда? Как вы думаете?
— Что за чушь ты несешь! — поморщился Байрам Камаль. — Откуда там взяться еде? Тем более пригодной для человека?
— Может, там у инопланетян аварийный склад. Или что-нибудь такое... — с надеждой выдавил Яловега, хотя уже понял, что сморозил чепуху.
— Тогда вы и есть те самые припасы, которые движутся на склад своим ходом! — сообщил старшему механику космический разведчик и усмехнулся.
— Дурацкая шутка! — обиделся Яловега.
Вернулся Антон Делакорнов и объявил:
— Двигатель сбоит! С минуты на минуту откажет!
— Так почему ты ничего не сделал?! — накинулся на него Кияшов. — Почему не починил?!
— Невозможно что-нибудь чинить, когда двигатель работает! — возмутился Антон. — Неужели вы этого не знаете? У вас что, нет собственного электромобиля?
— Да, и правда... — призадумался старший помощник. — Действительно. Тогда ладно... Но когда сядем, займешься починкой. — Он ткнул в Антона указательным пальцем: — И чтобы никаких мне возражений! Больно ты разговорчивый в последнее время, как я погляжу.
— Почему я? — возмутился Делакорнов. — Здесь, между прочим, старший механик присутствует, он в конструкции двигателя куда лучше меня разбирается.
— Вот вместе и будете копаться! — заключил Кияшов.
— Если... конечно, сядем, — скривился Яловега. — Тогда и покопаемся... А с другой стороны — зачем копаться, если мы дальше никуда не полетим? Только время зря тратить. А время, как известно, — деньги...
— Тогда мы отправим тебя рыть шахту! — прорычал Кияшов. — Не хочешь механиком быть — будешь шахтером! Все одно — чумазым ходить с ног до головы..
— Зачем шахту-то рыть? Я что-то не понял! — удивился Яловега.
— Затем, что бура у нас нет. А вдруг тут в глубинах что интересное имеется? Да и монстрам под землей сложнее достать тебя будет. Если тут только не водятся хищные червяки. Сам же говоришь: время — деньги. Ты будешь деньги зарабатывать, а мы — пытаться спастись. Разделение труда. Теперь понял?
— Я, наверное, лучше двигателем займусь, — немного подумав, сказал Яловега. — Мало ли что... Может, нам понадобится срочно взлетать.
Сумароков вздохнул, кинул на непонятливого старшего механика полный тоски взгляд и двинул вперед главный рычаг управления. Челнок задрожал, закачался из стороны в сторону и медленно поплыл вниз. В последний момент из левой задней дюзы исторгся сноп ярко-красного пламени, осветивший отсек зловещим багровым светом, и челнок, накренившись набок, грузно осел в песок. Коля в изнеможении отвалился от рычага управления.
— И зачем я нанялся на этот корабль? — запричитал он. — Я так и знал, что добром этот полет не закончится. Мне мама говорила: «Не ходи в пилоты дальних рейсов, не ходи в пилоты...»
— А ты не женат? — вдруг заинтересовался Яловега.
— Нет, — всхлипнул Коля.
— Детей нет?
— Не... нет.
— Да какие там дети? — фыркнул Кияшов. — Ты что, не видишь? Совсем пацан еще зеленый! Жданов бы сейчас не скулил. Кремень человек был. Жаль, прививка Химелева на него не подействовала. Какого-то он подозрительно зеленого цвета был, когда я его в последний раз видел. Ну и неживой, конечно, совсем.
Ян Новицкий засмеялся:
— А какого он еще цвета может быть, если неживой? Зеленый, конечно. Или синий...
— Я к чему про жену и детей спрашивал-то... Пусть Сумароков выбирается на разведку, — заявил Яловега. — Меня дома трое спиногрызов дожидаются, а его и пожалеть некому будет, если с ним что-нибудь нехорошее случится! Семьи у него нету...
