устраивал... — сбивчиво заговорил Антон. — Не мог бы ты нам помочь? Мы в очень тяжелом положении. Нам нужна помощь.
— Помощь? — удивился инопланетянин. — А почему вы думаете, что вам нужна моя помощь? Помощь — это понятие, свойственное святым по духу... Вы хотите, чтобы я — властитель этого мира, единый с большинством, сознался в святости. Святость — понятие индивидуалистов. А индивидуалистов мы презираем.
Теперь хвостатый уже шевелил губами, старательно выводя звуки. И, хотя звуки не всегда совпадали со смыслом слов, Антон начал сомневаться — не ошибся ли он в прошлый раз, когда решил, что инопланетянин говорит с ним мысленно? Может быть, он просто хороший чревовещатель? В самом деле, почему бы речевому аппарату не располагаться у него где-нибудь в чреве или в грудной клетке?!
— Разумные существа должны помогать друг другу, — проговорил Делакорнов.
— Помогать с целью обрести сообщество? — спросил инопланетянин.
— Нет, при чем тут сообщество, но вот, если ты, например, поможешь мне, я помогу тебе.
— Союз? — удивился хвостатый. — Ты предлагаешь мне союз? Любопытно! Но что, если ты обманешь и не поможешь мне? Если, наоборот, навредишь? Как я смогу жить с осознанием этого...
— Не наврежу, — пообещал Антон. — У нас такие люди славные в этом челноке собрались! Один Кияшов чего стоит! А Яловега! Вот сволочь так сволочь! И Новицкий... — Делакорнов замолчал, осознав, что ему самому большинство людей, находящихся сейчас в челноке, отнюдь не кажутся слишком хорошими. Даже у миролюбивого Химеля имелись серьезные недостатки. — Но там есть девушка, — нашелся он, — Инна. Ее-то надо спасти?
— На борту самка? — переспросил инопланетянин.
— Ну да! У вас же, наверное, тоже принято беречь самок от беды?
Хвост инопланетянина выписывал на полу причудливые фигуры.
— Что за странная идея, — проговорил он, — беречь самок. Зачем? Самки сами могут о себе позаботиться...
— Скажи своим монстрам, чтобы они не лезли к челноку! — попросил Антон, чувствуя, что найти с инопланетянином общий язык будет не так-то просто.
— Они давно уже не лезут, — усмехнулся тот. Его сухие, тонкие губы растянулись в довольно жуткой усмешке. — Зачем им лезть?
Делакорнов похолодел.
— Все наши погибли?! Они их растерзали?!
Инопланетянин отвернулся, подошел к ручью, намочил в воде хвост и облизал его. Потом намочил опять, протянул Делакорнову. Антон воспринял этот жест, как должное, и собрался уже облизать кончик хвоста, но потом его осенило, что это ненормально, и он сплюнул на пол, с трудом сдерживая тошноту.
— Я думал, ты хочешь пить, — пояснил инопланетянин. — Ты же увечный, без хвоста... Как тебе пить?
— Вот так, — заявил Делакорнов, опускаясь на колени и припадая к холодной воде губами.
— Так пьют только животные, — заметил хвостатый. — Теперь я верю, ты, действительно, с очень далекой планеты. И живут там, должно быть, одни дикари. Пьешь, как скотина, хоть и разговариваешь довольно связно... Правда, логика в твоих словах прослеживается плохо. Остальные особи такие же бестолковые?
— Что с моими друзьями? — рассердился Антон. — Если с ними что-нибудь случится, тебе, хвостатый, не поздоровится!
Все-таки у него был автомат, а эта тварь, хоть и местная, безоружна. И нечего протягивать к нему грязный хвост!
— Надеюсь, ты скоро все узнаешь, — ответил инопланетянин. — Когда узнаешь, приходи. Мне почему-то не кажется, что все они — твои друзья... Ведь друг — это часть тебя. Друзья вступают в союз. Друзья оказывают друг другу помощь. И помни, я не хвостатый. Я — ретлианец. Для меня союз — священен.
Похоже, понятие святости было основным в сознании обитателя пирамиды. Культовое сооружение, соответствующий лексикон его обитателя... Нереальная обстановка, искаженная действительность, разговор с представителем чуждой расы, да и странные проблески чего-то недоступного в сознании — все это делало происходящее похожим на сон.
Хвостатый сел на прежнее место возле стены, закрыл глаза и погрузился в дремоту.
Антон вдруг ощутил беспокойство. Вновь пришла тревога, страх за оставшихся в челноке людей. Сможет ли он помочь им? Послушают ли они его?
Взяв автомат на изготовку, приклад у плеча, палец на спусковом крючке — так, чтобы можно было выстрелить в любую секунду, Антон двинулся в обратный путь наверх. Уходить из подземелья не хотелось. Наверху было неуютно и страшно, царил хаос, метались тени сфицерапсов, атаковали хранты, плевались ядом аранобии. А внизу — тишина и покой, ручей несет прозрачные воды, царит прохлада, и воздух свеж, словно находишься не под землей, а в тенистом лесу...
С каждым шагом тревога Делакорнова возрастала. Каждый шаг давался с трудом. Казалось, в любой момент из-под высокого потолка на него может упасть сфицерапс, из-за угла — вынырнуть зубастая тварь. И, хотя по мере продвижения вперед в пещере становилось все светлее, на душе у молодого человека сгущался кромешный мрак. И это состояние тоже напоминало ему давно испытанное в прошлом. Так бывает, когда рассеивается амфетаминовый туман, и ты вдруг оказываешься один на один с миром — опустошенный, с ощущением собственной слабости и ущербности...
Сверху до него долетели подозрительные звуки. Словно шелест гравия под чьей-то богатырской поступью, а еще приглушенные вскрики, пыхтение... Как же ему хотелось сейчас вернуться обратно, к голубому ручью, под спасительные, узкие своды подземелья, в покой и негу! Но Делакорнов оставался тем же идеалистом, каким его всегда считали окружающие, — упорно лез вверх, полагая, что сможет помочь товарищам, вооруженным гораздо лучше, чем он.
Вскоре впереди показался ярко-белый квадрат выхода. Антон прикрыл глаза от слепящего света и вдруг увидел на стене длинную тень. Несоразмерно вытянутые конечности, маленькая голова... Странное существо что-то сжимало в руках. Скорее всего оружие!
Уж если простые зубастые монстры здесь могли перекусить пополам вертолет или повредить обшивку космического челнока, что говорить о вооруженных, разумных тварях? Это — точно конец. «Сломя голову бежать в подземелье!» — первая мысль, пришедшая в голову Антона. Но вдруг их не остановит и спасительное подземелье...
Фигуры инопланетных «командос» еще не появились, и на прицел он их взять не мог. Зато постарался устроить побольше шума, чтобы напугать неизвестных. И может быть, вызвать обвал, который отгородит его от страшных пришельцев. Антон сжал зубы, выдохнул воздух и закричал:
— Умрите, гады!
После чего дал из автомата очередь в гладкий свод подземелья впереди. Однако искусственному коридору, казалось, все было нипочем.
В ответ на выстрелы послышались разноголосые крики, улюлюканье, визг. Стены пещеры вдруг содрогнулись, словно началось землетрясение, по коридору навстречу Антону покатилась волна огня. Нестерпимый жар дохнул в лицо молодого человека. Он упал на гладкий пол и закрыл голову руками.
Понятно, что против такой мощи ему не выстоять даже с лазерным автоматом... Особенно если ты механик, а не космодесантник. Правда, навряд ли хотя бы одному космодесантнику довелось встретиться с такими чудовищами, как это выпало на долю экипажа корабля «Семаргл». А эти еще и носят оружие. «Может, они решили взять меня живым? — подумал Антон. — Не уверен, правда, что такое развитие событий будет лучше. Вдруг они захотят ставить надо мной какие-нибудь эксперименты? Что, если это просто инопланетные вивисекторы, изучающие разные формы жизни? Тогда уж лучше бы просто пристрелили».
Шаги слышались уже рядом. Поднять голову — и можно увидеть существ, чья тень повергла его в ужас. Но вставать он не собирался. Лучше дождаться, пока они подойдут поближе, — и тогда вскочить и обрушить на них всю мощь лазерного автомата.
От выхода раздался грозный рык:
