Антон присел рядом с телом Байрама. Рядом стояли Инна и Сумароков. Химель по-прежнему держал руку мертвого косморазведчика.
— Надо спрятать его куда-нибудь, — сказал Антон. — Может, у них здесь есть холодильники. Потом похороним, когда приземлимся.
— Если до земли дотянем, — вздохнул Михаил Соломонович. — Эта планета определенно собирается нас сожрать!
Сумароков всхлипнул, нагнулся к телу разведчика.
— Можно я часы его возьму? На память? — спросил он. — Всегда мечтал о «Кремлевских»... Да и пригодиться они еще могут. А? — Он с надеждой посмотрел на Антона, как будто он был здесь главным и мог решать, брать Коле часы убитого разведчика или оставить их мертвецу.
— Делай что хочешь, — буркнул Делакорнов, поднимаясь. — Михаил Соломонович, пойдемте осмотрим помещение. Может, холодильник какой-нибудь найдем.
— Хорошо, — вздохнул доктор. — Что же с нами происходит такое? Мы словно прокляты кем-то! Ай-ай-ай. — Он помассировал грудную клетку. — Кажется, мне нужен покой. В моем возрасте вся эта беготня может пагубно сказаться на здоровье. Если вернусь на Землю, сразу подам в отставку. Да нет, что там — на первой же станции подам. И домой — рейсовым космолетом.
Инна посмотрела на Химеля с жалостью. Ей захотелось сказать ему что-то ободряющее, хоть как-то обнадежить. Она дотронулась до руки доктора и проговорила:
— Все будет в порядке!
От этого прикосновения Михаил Соломонович подпрыгнул:
— А, о... Ну и напугали же вы меня, Инночка.
— Простите, не хотела... — девушка отвернулась.
Оставив тело Байрама, Делакорнов и Химель пришли по коридору следом за Яловегой, Кияшовым и пленным инопланетянином. Джакат колдовал над бортовым компьютером. Определенных успехов ему уже удалось добиться, модуль отделился от основного ядра станции и теперь плыл в космосе сам по себе. Сила тяжести еще заметней упала. Видимо, модуль имел свой небольшой вспомогательный генератор тяготения, но работал он куда менее эффективно, нежели основной.
Антон распахнул один из шкафов. Он весь был набит хирургическими инструментами. Такой шкафчик ему уже доводилось видеть в другом крыле станции. На специальных крепежах болталось несколько ножей, наподобие того, который он сунул себе за пояс. Во втором шкафу стояли на полках мутные банки — реактивы или лекарственные препараты.
— А вот и холодильник! — сообщил Сумароков. Он и Инна предпочли оставить тело убитого и присоединиться к исследованиям модуля. На запястье Коли светились часы разведчика. — На нем надпись есть. Вот тут, сбоку.
— Действительно, надо читать информацию на этих маленьких табличках, — кивнул Антон, обнаружив такую же табличку с надписью «Анестетики» на своём шкафу. — Мы ведь и читать научились в этой телепатической машине... Что ж, посмотрим, поместится ли здесь Байрам.
Сумароков распахнул дверцу холодильника и вскрикнул.
— Что там? — подслеповато сощурился Химель.
— А... — промямлил Коля и попятился назад.
— Замороженные тела, — объявил Делакорнов, приблизившись. Пространство шкафа оказалось на удивление обширным — должно быть, он был вмонтирован в стену и занимал часть примыкающего помещения. — Множество замороженных тел. И их фрагменты...
Химель подошел к холодильнику.
— Тела после вскрытия. И кажется... — Он поправил очки, внимательно разглядывая трупы. — это ретлианцы. Именно такие существа демонстрировали нам, как пользоваться телепортатором.
— Пауки? — переспросил Сумароков. — То-то я смотрю, они какие-то странные. Хотя я прежде трупов замороженных не видел. А лапки вдоль тельца свисают...
— Столько врагов, да еще и порезанных на части... Тянет на военное преступление, — заметил Делакорнов.
— Порезали их не просто так, я полагаю. — Доктора Химеля передернуло. — Не из пустой жестокости, во всяком случае. Видимо, в этой лаборатории проводили эксперименты. Скорее всего, они проверяли на военнопленных воздействие вирусов и микроорганизмов. Потом брали трупы и проводили вскрытия.
— А может, и не трупы, — дрожащим голосом заметил Сумароков.
— Может, и не трупы, — отозвался Химель. — Знакомое дело...
— Что значит «знакомое»? — спросила Инна.
— Так, — ответил Михаил Соломонович, о чем-то задумался и отошел подальше от холодильника.
Тела в шкафу лежали плотно, как мороженые бараньи туши в холодильнике на борту круизного лайнера, пассажиры которого питаются настоящим мясом, а не соевыми концентратами. Некоторые ретлианцы были одеты в нечто похожее на комбинезоны, другие полностью обнажены. На покрытых щетиной конечностях поблескивал иней.
Антон захлопнул белую дверцу, выдохнул и огляделся кругом. У противоположной стены находилось еще несколько холодильников.
— Полагаете, нам стоит и их осмотреть? — спросил Химель, перехватив его взгляд.
— Да, — коротко ответил Антон.
— А ну, — Кияшов, наблюдавший за исследованиями товарищей со стороны, отошел от пленного инопланетянина и приказал Сумарокову: — Открывай следующий, Николай!
— Почему я?!
— Открывай! — заорал старпом. — Не зли меня, Сумароков! Я терпеливый-то терпеливый, но всему есть предел! Вот запихну тебя самого в холодильник, чтобы не вонял тут. А то мне что-то подсказывает, что ты обмочился! Причем неоднократно!
Коля всхлипнул от обиды и распахнул дверцу холодильника. Тот оказался заполнен телами ретлианцев только наполовину.
— Сюда и положим Байрама, — объявил Кияшов.
— С пауками... Как-то нехорошо, — прошептала Инна.
— Ему теперь все равно, девочка, — тихо сказал Михаил Соломонович. — А у нас должен быть чистый воздух. Скоро начнется процесс разложения...
— Вот именно, — выдавил Яловега, — нам лишняя вонь не нужна.
— Заткнись! — потребовал Антон.
— А что, — осклабился механик, — не нравится? После смерти все воняют. Не так, что ли?
— Вот сдохнешь скоро и завоняешь! — Кияшов ударил Яловегу кулаком по спине, отчего тот закашлялся.
— Я не могу на это смотреть! Не могу! — закричал Сумароков и, всхлипывая, отвернулся к иллюминатору. Его плечи вздрагивали в такт рыданиям.
— Слюнтяй! — презрительно обронил Кияшов. — Пошли, Делакорнов, возьмем Байрама, сунем его в холод.
После того как разведчика принесли из смежного помещения и погрузили в холодильник, всем стало намного спокойнее. Его смерть словно отошла на второй план. В последнее время произошло столько ужасных событий, что чувства людей порядком притупились. Если бесконечно испытывать ужас, то рано или поздно он перестает быть ужасом и начинает казаться обыкновенным состоянием души.
— Что теперь? — Кияшов положил тяжелую ладонь на плечо Джаката.
Инопланетянин затравленно обернулся.
— Теперь, — сказал он, — я попробую посадить модуль на поверхность. Вообще-то обычно этого не делают, но функция перемещения между планетами в одной звездной системе и возможность экстренной посадки в него заложена...
— Кто это?! — вскрикнул Химель, из профессионального любопытства решивший заглянуть в последний холодильник.
