— Потому что больше никого нет!
— Алиса прибыла! — сообщил Лукас. — Выходит из катера. Представитель брачного агентства оставил ее одну. Сам не идет.
— Пойдем, встретим, — предложил Глеб и потащил Кротова к входной двери. Лукас поднялся, пригладил пиджак и пошел следом.
Благоухающая духами девушка вплыла в дом, как прекрасная фея, и остановилась на пороге, разглядывая мужчин лучащимися счастьем глазами.
— Ну, — проговорила она наконец, — кто из вас тот счастливчик, которому пришла в голову такая романтичная идея?!
Лукас тут же кивнул на Жмыха, а Жмых — на Лукаса.
— Это что значит? — нахмурилась Алиса. — Что это за гадкий толстяк? Да я его и не знаю вовсе.
— Вообще-то, идея позвать тебя была моя, — сознался Жмых.
Девушка взвизгнула и собиралась уже кинуться ему на шею, но Глеб остановил ее жестом:
— Но позвали мы тебя не затем, чтобы на тебе жениться. Это был только предлог. Мы собираемся на дело, и хотим, чтобы ты была с нами.
— Что-о-о?! — Алиса надула губки и отвернулась, закрыв лицо ладонями. — Разве можно так шутить с девушкой, которой уже не восемнадцать лет? Да если бы и восемнадцать… Брак — это самое светлое, самое прекрасное…
— Ну, для кого как, — осторожно откликнулся Жмых.
— Она права, — неожиданно вступился за девушку Лукас. — Мы с тобой негодяи, Глеб Эдуард! Обманули девушку!
— Вот и женишься на ней. Как честный человек. Когда все закончится. А сейчас — к делу!
Девушка резко выпрямилась, убрала руки от лица. В глазах ее стояли слезы.
— Все мужики — козлы! — резюмировала она. Достала из сумочки платок и промокнула глаза. — Даже лемурийцы — хотя они вовсе и не мужики.
— А кто же? — заинтересовался Глеб.
— Ну, они скорее коты, — фыркнула Алиса. — Ну и… что за дело у вас?
— Мы собираемся реквизировать деньги у преступной группировки Лысого, — ответил Лукас, решив уйти от скользкой темы особенностей физиологии лемурийцев.
На мгновение воцарилась тишина. Девушка захохотала. Смеялась она так громко и пронзительно, что Жмых поежился. Ему отчего-то сделалось неуютно.
— Чего смешного?! — проворчал он.
— Конечно, это смешно, — продолжая улыбаться, заметила Алиса. — Вы, мальчики, хотите общак Лысого подломить, но не понимаете простой вещи — это просто невозможно. Не одни вы такие ушлые. Общак охраняется в забетонированном подвале, как золотой запас Межпланетного сообщества. Лысый не доверяет никому. Дом все время стерегут четверо-пятеро бойцов. И стоит им свистнуть, прибудет еще человек тридцать, живущих поблизости.
— Значит, общак хранится в подвале, — удовлетворенно кивнул Лукас, — очень хорошо. Хоть какая-то ясность. Уж способ, как забраться в подвал, мы найдем. Так ты пойдешь с нами на дело, Алиса?
— А у меня не было выбора! — пискнул Кротов.
— Потому что ты дебил, — отрезал Жмых, — дебилам выбор не положен! К тому же отпустить тебя мы уже не можем — ты проболтаешься.
— Я не проболтаюсь!
— Завянь. — Глеб замахнулся кулаком, и доктор отскочил в сторону. — Так что ты думаешь, Алиса? Ты с нами или против нас?!
— Возможно, с вами, но только если у вас имеется Достойный план, — капризным тоном ответила девушка. — Изложите?
— М-м-м, — замялся Глеб.
— Вы хотите сказать, что у вас даже плана нет? — изумилась Алиса. — И вы думаете, что я пойду на такое дело? Испорчу отношения с Лысым ради вашей бредовой идеи? Да и вообще, я слабо представляю свое участие в данном проекте. Не с автоматом же наперевес мне бегать?
— Зачем же с автоматом, — ответил Жмых. — Ты могла бы отвлечь внимание охранников.
— Вот еще! Их много, а я одна. И вообще, вы можете меня кинуть. Нет, так дело не пойдет!
— Мы ведь предлагаем тебе потрудиться не ради нас, — вкрадчиво улыбнулся Лукас, — ради тебя самой, моя дорогая. С такими деньгами, которые мы возьмем в том подвале, мы сможем улететь с Дроэдема.
— Кто вам сказал, что я хочу улететь?
— Ты меня-то не парь, подруга! — попросил Жмых. — Всякий; кто провел тут больше недели, только и мечтает о том, как бы отсюда свалить. Потому что за нашу жизнь на этой дикой планете не дашь и ломаного гроша.
Алиса поглядела на Глеба задумчивым взглядом.
— Ты прав, гаденыш, — прошептала она, — в проницательности тебе не откажешь. Последнее время я только и думаю о том, как бы убраться с Дроэдема. И даже предпринимала некоторые попытки. Но все они закончились ничем.
— А чего ты кипешишься? — возмутился Жмых. — За что обидку кинула?! Я ведь тебя ничем не доставал. С брачным агентством — это вот его была идея. — Он кивнул на Лукаса.
— Мы считаем, что с большими деньгами у нас появится шанс улететь отсюда, — лемуриец приподнял бровь.
Девушка помолчала немного.
— Ну, хорошо, — согласилась она, — я с вами. Только все должно быть просчитано до мелочей. Я не собираюсь идти на бессмысленный риск…
— Никто не собирается! — обрадовался Жмых. — Не боись, подруга! Сделаем все в лучшем виде!
— А мне… Мне позволено будет сказать? — забеспокоился Кротов.
— Говори, только недолго, — разрешил Жмых
— Да это я так, на будущее. Пока мне нечего сказать…
— Ты что, идиот? — поинтересовался Глеб, с самым свирепым видом разглядывая доктора.
— Нет. То есть не совсем. То есть совсем не идиот. Я дипломированный врач. А дипломированный врач не может быть идиотом.
— Ты дипломированный идиот. Зачем встреваешь, если тебе сказать нечего?!
— На самом деле я бы хотел принять участие в планировании операции. Я знаю много всяких уникальных составов, которыми можно отравить… Вообще, я увлекался химией еще до того, как поступил в медицинскую академию! И сейчас, возможно, мы придумаем что-то, что позволит нам прибрать к рукам воровской общак без применения оружия. Такая мысль не приходила вам в голову?
— Разговорился, — проворчал Глеб, — в Мамбасу тоже болтал без умолку, пока не получил по пузу. Умный ты больно, как я погляжу!
— Не дурак, — заметил Кротов, на всякий случай отступая от Жмыха подальше, — во всяком случае, свое дело знаю. И умею кое-что еще.
— Мое мнение о вас, доктор, становится все лучше! — сказал лемуриец. — А поэзией вы, случайно, не интересуетесь?
— Очень интересуюсь! Очень и очень! — Кротов заискивающе улыбнулся.
— Даже так? И стихи пишете?
— Нет, я больше читаю… И слушаю… Обожаю слушать стихи, знаете ли.
Жмых отнесся к неожиданно проявившемуся поэтическому увлечению доктора с подозрением.
— Ну ты, гнида зеленая, — проворчал он, — подольститься хочешь?!
