и мы с голодным рычанием набросились на еду. К концу трапезы в дверях появился офицер и засвистел в свисток.
— Ага! Вот вы где! А ну, выметайтесь! Все до одного! Сбор по тревоге. Транспорт ждет снаружи. Это и вас касается, — его палец указал на нас.
— А при чем тут мы, полковник? Мы только что сменились.
— Сейчас снова заступите! И не злите меня, ребята, — вы, я вижу, наелись, а у меня крошки во рту не было.
— Выходим, сэр!
Вслед за остальными посетителями клуба мы с Мортоном выскочили за дверь и забрались в стоявший у тротуара автобус. Последним по ступенькам автобуса поднялся полковник, и мы поехали.
— Внимание! — перекрывая шум двигателя, закричал полковник. — Сейчас вы узнаете то, что вам положено узнать. По причинам, вас не касающимся, командование изменило свои планы. Вы идете в бой. Идете немедленно.
Пассажиры автобуса восприняли это сообщение с воплями возмущения, но полковник всех переорал.
— Молчать! Я знаю, все вы — толстопузые, плоскозадые штабные крысы. Но не забывайте, вы еще и солдаты. Из-за того, что командование изменило свои планы, не все боевые офицеры успели вовремя прибыть на базу. Вы, господа, только что добровольно вызвались их заменить. Вы получите обмундирование и форму, примете под свое начало подразделения и погрузитесь на транспорт. В полночь старт.
Полковнику надоели жалобы и протесты; он вытащил из кобуры зловещий пистолет и пробил дырку в крыше автобуса. Затем навел на нас дымящийся ствол. Мгновенно воцарилась тишина.
— Вот так-то лучше, — сказал он. — Вы все — вольноопределяющееся собачье дерьмо, привыкли ловчить и бездельничать, но теперь сладкая жизнь кончилась. Вы в действующей армии и будете выполнять приказы.
Автобус остановился, и полковник снова выпалил в крышу.
— А теперь, добровольцы, выходи строиться.
В ночи ярко горели огни вещевого склада. У ломящихся от амуниции полок стояли интенданты. Плотный офицер загородил полковнику дорогу.
— В сторону! — громыхнул полковник, бдительно косясь на нас.
— Нельзя, сэр! — возразил интендант. — Без распоряжения из штаба я не могу вам ничего выдать.
Полковник выстрелил в лампу над дверью склада, затем прижал горячее дуло к интендантскому носу.
— Что ты сказал? — прохрипел он.
— Распоряжение только что получено, сэр! Проходите и получайте все, что вам нужно. Торопитесь!
Мы вихрем промчались по складу, хватая мундиры, сапоги, ранцы, ремни и все, что попадалось под руку. Полковник-маньяк казался вездесущим; его пистолет время от времени бабахал, поддерживая темп. Через несколько минут мы высыпали на улицу, торопливо срывали с себя мундиры, напяливали зеленую полевую форму, нахлобучивали на головы каски и запихивали все остальное в ранцы. Потом мы отправились в соседнее здание, где нам выдали оружие. Но без боеприпасов: полковник был не дурак. Сгибаясь под тяжестью оружия и обмундирования, я вышел на улицу и привалился к стене. Рядом примостился Мортон.
— Ты хоть чуть-чуть представляешь, что это значит? — спросил он.
— Разумеется. Генералы заподозрили, и не без оснований, что за ними шпионят. Потому они изменили дату вторжения.
— А что будет с нами?
— Будем вторгаться. К счастью, в качестве офицеров, то есть, прячась за спины солдат.
— Открой ранец, — прошептала мне на ухо моль.
— Это ты сказала?
Моль больно ужалила меня в мочку электрическим разрядом.
— Открой… ранец… — проскрипела она и упала. Видимо, посадила батарейки.
Я поспешно выполнил ее просьбу, решив, что в ранце, наверное, что-то спрятано. Послышался свист, пахнуло отработанным топливом — и в ранец плюхнулась птица.
— Не повезу я контрабандой эту чертову птицу, — запротестовал я. — Еще не хватает, чтобы меня из-за нее поставили к стенке!
В глазах птицы вспыхнул дикий огонь. — Ты сделаешь это, ди Гриз. От этого зависит судьба целого человечества. Запомни, птица включается посредством двойного нажатия на клюв.
Огонь в глазах угас, птица свесила голову. Я закрыл ранец. Послышались шаги приближающегося полковника.
— В автобус! — приказал он. — Быстро, быстро, быстро!
Не успели мы перевести дух, как из дверей склада, едва не падая под тяжестью оружия и экипировки, повалили офицеры. Один за другим грузовики, под завязку набитые хнычущими тыловиками, трогались с места и исчезали во мраке. Мы с Мортоном тоже перебросили пожитки через борт грузовика и забрались в кузов.
— Подумать только, я сам попросил начальство продлить контракт, — попенял себе грузный офицер, привалившийся ко мне спиной. Я услышал звук открываемой бутылки и бульканье.
— Чур, я второй, — я забрал бутылку из его трясущихся рук. Напиток оказался дрянным, не крепким.
— А ты все еще не пьешь? — прохрипел я, обращаясь к Мортону, и встряхнул почти опустевшую бутылку.
— Я быстро учусь, — он хлебнул, поперхнулся, снова глотнул и вернул бутылку владельцу.
Мы содрогнулись от оглушительного рева, в глаза ударил яркий свет — неподалеку стартовал корабль. Начинался первый этап вторжения. Грузовик, взвизгнув покрышками, остановился, нас качнуло, а потом знакомый неприятный голос приказал вылезать. Полковник — наша Немезида — нетерпеливо махал нам рукой. За его спиной стоял радист с рацией, толпились сержанты и четким строем, поротно и побатальонно, маршировали к поджидающим кораблям рядовые.
— Внимание! — заорал полковник. — Слушайте, что я вам скажу. Видите этих солдат? Это отличные солдаты, и им нужны отличные офицеры. К сожалению, в моем распоряжении только вы — толстопузые, плоскозадые канцелярские крысы, отбросы базы. Посему я намерен вас разделить — по человеку на роту — в надежде, что вы наберетесь опыта перед смертью.
Его идея мне не понравилась, ведь я обещал Мортону приглядывать за ним. А это будет совсем непросто, если нас разлучат. Я тяжело вздохнул. Придется нарушить главные заповеди выживания в армейских условиях: держи рот на замке и не вызывайся добровольцем. Браво шагнув вперед и щелкнув каблуками, я закричал:
— Сэр! У меня не толстое пузо и не плоский зад. Я снайпер и инструктор рукопашного боя.
— Не верю! — проревел полковник.
Я швырнул полковника на землю, наступил ему на спину, отобрал пистолет и погасил выстрелом ближайший фонарь. После чего помог полковнику подняться и вернул оружие. Гримаса ярости на его лице быстро сменилась довольной улыбкой. Отряхнувшись, он сказал:
— Неплохо! Побольше бы мне таких парней, не было бы забот. Получишь лучшую роту. Имя?
— Дрем. Сэр, прошу отдать в мое распоряжение лейтенанта Хеска. Он молод и туповат, но я сделаю из него офицера.
— Забирай. Есть еще добровольцы?
Боясь, что он передумает, я схватил ранец и бросился к кораблю. Мортон топал сзади.
— Когда ты его повалил, я думал, что помру от страха, — сказал он, тяжело дыша. — Ты здорово рисковал.
— В этом мире мы рискуем на каждом шагу, — наставительно произнес я. — Достаточно вспомнить
