— Увы, мне нечего предложить. Решить эту проблему мог бы только гениальный Марк Четвертый.
— Может быть, — пробормотал я. — Но мне кажется, это и ему не по плечу.
— Для Марка Четвертого нет неразрешимых задач, — тихо и твердо произнесла она.
Я разозлился — они слишком высокого мнения о своем божестве.
— Слова, слова. Извини, но это больше смахивает на слепую веру, чем на здравый смысл. Нет, Ниби, нам самим придется выкручиваться, поскольку твой Марк Четвертый давным-давно превратился в ржавчину. Нам он уже не поможет.
— Он мог бы нам помочь, — упорствовала Ниби. — Но мы, к сожалению, не должны его просить о помощи. В этом — суть индивидуального мютюэлизма. Мы сами должны решать свои проблемы. Он дал нам свои труды — и этого достаточно.
— Можете попросить, но не станете? Нет, милая. Не станете просить, потому что не можете. Марка Четвертого давным-давно нет.
— Неправда! — воскликнула она, затем, расценив мою реплику как неудавшуюся шутку, улыбнулась. — Марк Четвертый в Баллегаррике. Он никогда не покидал город.
Я беспомощно посмотрел на Мортона. Если в тот момент у меня было такое же выражение лица, как у него, значит, я выглядел полным идиотом.
Ниби нетерпеливо ждала, пока к нам вернется дар речи. Ко мне он вернулся чуть раньше.
— Марка Четвертого… Не стало… тысячи лет назад.
— Почему? Что мешает искусственному разуму существовать вечно? Ведь приходящие в негодность детали можно заменять на новые безо всякого ущерба для интеллекта. Мы надеемся, что он доволен тем, как мы строим свою жизнь. Но никто никогда не попросит его о помощи.
— Ошибаешься. Я попрошу, — сказал я, поднимаясь. — Причем ни секунды не колеблясь. Ведь это из-за него сотням заложников грозит расстрел. Пускай этот умник как следует пошевелит своими искусственными извилинами, чтобы их спасти.
— Но тебе придется вернуться в Баллегаррик, — сказал Мортон.
Я хмуро кивнул.
— Да, Морт, да, дружище. Надо разыскать логово этого великого электронного философа. Надеюсь, мои вопросы не вызовут у него короткого замыкания.
— Тебе известно, где находится Марк Четвертый? — обратился я к Ниби. Она отрицательно покачала головой.
— Увы. Но я точно знаю, что Марк прилетел сюда вместе с нами и помогал нам строить Баллегаррик. И с тех пор он не покидал города.
— Надеюсь, кто-нибудь мне подскажет, где его искать. — Я надолго задумался, потом щелкнул пальцами. Наш старый друг Стирнер — вот кто! Он — крупнейший специалист по электричеству. Если даже он не знает, где Марк, то наверняка сведет меня с тем, кто знает. Не подскажешь, как с ним связаться?
— Видеофон к твоим услугам.
— Благодарю, Ниби. Но у меня нет номера Стирнера, как и представления о том, где он находится.
— Номера нет ни у кого. И где твой друг, тоже неважно. Вызови ЦС и попроси, чтобы тебя с ним соединили.
— ЦС?
— Центральную Станцию. Ладно, я сама вызову.
Она нажала несколько клавиш, и на экране высветились слова: «ПОЖАЛУЙСТА, ИМЯ». Как умно и вежливо! Я мысленно снял шляпу перед человеком, составившим эту программу.
Потом на экране появилось слово «ВЫЗОВ». Когда светящиеся буквы померкли, я увидел мрачное лицо Стирнера. Он вымученно улыбнулся, и я сразу понял, что он тоже смотрел новости.
— А, мой добрый инопланетный друг Джим. Надеюсь, ты в добром здравии. Могу я чем-нибудь помочь?
— Конечно, можешь. Мне бы хотелось потолковать с вашим полубогом, Марком Четвертым.
— Странное слово. Я никогда не считал его полу…
— Ладно, не считал — и не считай. Ты знаешь, где он?
— Разумеется.
— Сможешь меня к нему провести?
— А вот это — вопрос непростой. Помнится, я читал, что после постройки города к Марку нередко обращались за советами и консультациями. Но это было сотни лет назад. Пожалуй, я смогу тебя туда отвести, хотя сам бы ни за что не пошел.
— Я собираюсь вернуться в город.
— Советую быть осторожным. У нас тут беспокойно. Движение поездов остановлено, кто пытается выбраться, того арестовывают. Насколько мне известно, никто из арестованных еще не выпущен.
— Ничего, что-нибудь придумаю. Не отходи от видеофона, я сегодня же приеду. Мне надо поговорить с Марком Четвертым, пока Зеннор не натворил беды.
— Что-нибудь посоветуешь? — спросил я у Мортона.
— Разве что вернуться под видом раскаявшегося дезертира.
— Я уже обдумал эту идею. И тоже отверг. Меня попросту расстреляют.
— А я могу дать совет? — спросила Ниби.
— Ну, разумеется.
— Поехали в город вдвоем. У нас тут театральная труппа с превосходными гримерами и костюмерами. Загримируем тебя под старика, а я буду твоей дочерью и водителем.
— Превосходно! — и в порыве энтузиазма я вскочил, обнял Ниби и поцеловал.
— Мой брат отведет тебя в театр, а я позабочусь о транспорте. Просто нет слов, как я рада, что могу тебе помочь! Это так здорово! Гораздо интереснее, чем в школе.
— А что ты там изучала?
— Вулканологию. Я без ума от магмы и шлаков. Когда спускаешься в кратер…
— Отлично. С удовольствием тебя послушаю, но позже. Ладно?
— Ладно… А вот и мой брат.
Поезд, которым я возвращался в Баллегаррик, состоял из двух вагонов и предназначался, по- видимому, специально для меня. Мортон, провожавший меня, выглядел виноватым, но не мог скрыть радости, что остается. Попрощавшись с ним, я с кряхтением поднялся в тамбур, опираясь на трость, — ведь я был убеленным сединами старцем, а в подобный образ необходимо вжиться. Седая борода, слезящиеся красные глаза, морщины, как на голенище старого сапога — иными словами, в лингском театре работали профессионалы. Специальная упряжь под одеждой сгибала меня в три погибели. Поезд мчался быстро и без остановок, и довольно скоро мы прибыли к месту назначения.
На платформе нас ожидал черный автомобиль. Водитель вышел и распахнул перед нами дверцу.
— Вам приходилось водить такую машину? — спросил он.
Ниби кивнула.
— Отличная модель.
— Вы правы, — он показал, где находится электрогенератор, а где — двигатель. — Экологически чистый, — добавил водитель.
Ниби уселась за руль, и меня вдавило в спинку сиденья многократной перегрузкой. Мы пулей понеслись по пустой дороге.
— Перед заставой я приторможу. Правда, здорово? Давай выжмем предельную скорость, а?
— Н-не… не надо! — прохрипел я. — Хоть я и глубокий старик, мне еще рано сводить счеты с жизнью.
Расхохотавшись, Ниби сбросила скорость примерно до звуковой.
Она неплохо знала дорогу — наверное, благодаря велогонкам.
Внезапно она нажала на тормоза. Мы потихоньку свернули, а дальше путь преграждали барьеры.
