Стирр, выхватив меч, рубанул его по шее и тут же повернулся, выискивая нового противника.
Склон холма снова был чист, словно развеялись колдовские чары — всадники исчезли. Вернулись в укрытие. Пока Шеф недоуменно озирался, камень из онагра пролетел так близко, что в голову ударило воздушной волной. «Все происходит слишком быстро, — ошеломленно подумал он. — Еще не кончилось одно, а уже начинается другое».
Стирр с кряхтеньем пытался извлечь свой топор, глубоко зарывшийся в череп коня, крякнул, высвободил носок лезвия, раскачал и наконец вытащил свое оружие. Озабоченно осмотрел топор, потом ухмыльнулся.
— Никогда раньше такого не делал, — сказал он. — А что теперь?
Викинги, вспомнил Шеф, могут быть разбиты, но никогда не поддаются панике. Он огляделся, снова стал отдавать приказы. Одно было ясно. Он больше не сможет двигаться вперед в этом лабиринте ловушек. Вопрос, сможет ли он отсюда выбраться?
Глава 17
— Колодец отравлен, — сказал Ханд.
Шеф уставился на лекаря, потом на ведро, которое тот только что осмотрел.
Зеленый ил налип на дно и стенки, вода была очень грязной. Ерунда, он бы ее все равно выпил. В тот раз, добравшись до деревни еретиков и отказавшись пить, он думал, что умрет от жажды. А сейчас было еще хуже. Сейчас не нужно проявлять гордость, вода есть вода, она выглядит неплохо...
Ханд расплескают у него в руках ведро, взглянул с глубокой неприязнью:
— Отравлен, я сказал! И если это свалит даже тебя. то что говорить о моих раненых?
Шеф провел языком по пересохшим губам. Была уже ночь. Весь долгий остаток дня и короткие вечерние сумерки они плелись в пыли по источающим жар камням и остановились у виллы на вершине холма, надеясь, что там есть свой колодец. Как и каждый раз за этот день, враги успели их опередить.
Шеф не знают, был ли это сброшенный в колодец труп или что-то более основательное, например ядовитые ягоды. Ему придется поверить словам Ханда. Ему придется найти воду. У них целый обоз раненых, которые зловеще утихли. На короля молча смотрел Стирр, спасший ему сегодня жизнь. Стирр хуже прочих переносил жару и жажду. Ночь полнилась оглушительным хором расположившихся на оливковых деревьях сверчков: достаточно громким, чтобы заглушить любой звук притаившейся засады.
Противнику только того и надо.
Бранд вытолкнул кого-то вперед, старика с седой бородой. Шеф вспомнил слова Бранда, что всегда найдется кто-то, решивший остаться несмотря ни на какие опасности.
— Спроси его, где ближайший колодец, — велел Шеф. — Скальдфинн, переводи.
Последующий разговор звучал для Шефа как церковная латынь. Король пришел к выводу, что здесь живут выродившиеся потомки древних римлян, все еще говорящие на латыни, хотя и искаженной, едва ли не худшей, чем латынь франков.
— Он говорит, вода есть в акведуке у подножия холма. Она течет из Рима, который снабжается по другим акведукам.
— Что такое акведук?
— Вроде канавы, только сделан из кирпича и камня.
«Остаются ли здесь седобородый по собственной глупости или из-за слабости, или же он оставлен специально, чтобы сказать мне это?» — задумался Шеф. Старик будет лгать. А мне нужна правда. Рагнар, отец Ивара и дед Свандис, знал, как обращаться с такими людьми, об этом мне однажды рассказал Кутред. Вопрос, смогу ли я это сделать?
Шеф подошел к старику, толчком поставил его на колени, решительно воткнул в уголок глаза большой палец. «Рагнар для этой цели отращивал на большом пальце правой руки длинный ноготь, — угрюмо вспомнил Шеф. — Чтобы облегчить себе работу. Он выкалывал человеку один глаз до того, как задавал вопросы. Просто чтобы пояснить, что он имеет в виду. Я на это не способен».
— Скажите ему: я буду давить ему на глаз, пока он не объяснит, почему я должен ему верить, — ровным голосом произнес Шеф.
— Как он может это объяснить? — спросил Скальдфинн.
— Не знаю. Это его забота.
Старик заплакал. Шеф пальцем чувствовал его слезы и нажал чуть сильнее, чтобы не отвлекался на болтовню. Ханд смотрел на короля с исказившимся от ненависти лицом, готов был выхватить старика, но не решался. Свандис тоже стояла здесь, глядела неуверенно — она достаточно часто хвасталась своим дедушкой, пусть полюбуется, как это выглядит по-настоящему. У Бранда высоко поднялись брови. Стирр ухмылялся.
— Он говорит, другого источника нет, но там будут ждать императорские солдаты, он подслушал их разговоры, не все из них германцы. Я думаю, что он говорит правду, — добавил Скальдфинн. — Он не пытается заманить нас в ловушку. Он предупреждает нас о ловушке.
Шеф позволил старику опуститься на землю. Сегодня он буквально все делал неправильно. Пора это исправить.
— Мы добудем воду, — сказал Шеф. — Позовите Стеффи, Квикку и Озмода.
— А нам, норманнам, делать нечего? — хрипло спросил Стирр.
— Это дело Локи, — ответил Шеф.
— Что у вас есть в обозе, что может нам пригодиться? — резко спросил Шеф. Сейчас никто не говорил больше слов, чем необходимо. Слишком пересохло в глотках.
— Много факелов, — ответил Стеффи. — Мы их усовершенствовали. В последний раз, если помнишь, мне приходилось их поджигать и держать в руках. Теперь мы научились обмакивать веревку в раствор селитры, она хорошо горит и не гаснет в полете.
— Что еще?
— Я пробовал сделать снаряды навроде греческого огня. Но чтоб бросать, а не пускать струю.
— Получилось?
— Они не разбрызгиваются, когда упадут. Но поджигают все кругом, и водой их не затушить, только пламя растекается шире. Мы их делаем из коры с серой и селитрой, обмакиваем в греческую нефть. Зашиваем в провощенную хлопковую ткань. И приделываем запал.
— Это подойдет. — Шеф снова закашлялся от запершившей в горле пыли.
На ведущем к акведуку склоне холма царила кромешная тьма, луна еще не показалась. Деревья, стены да нищие хибары могли послужить хорошим укрытием. Не было сомнений, что неприятель затаился внизу в ожидании вылазки за водой. Шеф прохрипел свои последние указания.
Когда раненые собрались, своим ходом и на носилках, а часовых, стороживших подходы к лагерю, отозвали, за дело молча взялись катапультеры Квикки. Соблюдать тишину нет нужды, но и разговаривать неохота. Дротикометы были установлены неровной дугой, обращенной к нижней части холма и вправо, в сторону моря. Позади них Стеффи разместил свои вращательницы. По команде его люди начнут стрелять огненными снарядами вниз по склону и вправо. По приказу Шефа лишь каждый третий снаряд должен быть огненным, а остальные два — обычные камни, из числа запасенных в обозе и взятых на вилле из сада камней.
— Мы ни в кого не попадем, разве что случайно, — возражал Стеффи.
— Враги этого не будут знать.
— У нас ничего не останется, чтобы стрелять потом.
— Машины мы в любом случае бросим.
Стеффи больше не спорил. Его команда начала стрелять в темноту камнями, с треском и грохотом падавшими внизу холма. Перемежавшие их огненные шары не производили шума, лишь бросали в полете слабый красноватый отблеск от горящего фитиля. Поскольку канонада продолжалась и ничего не происходило, из темноты не было ответа, не слышно было ни криков, ни команд, не прилетали снаряды
