реформ.
– То есть?
– В моей книге будут перечислены все. Я же приведу всего несколько примеров.
Профессор поднял руку и принялся оттопырить пальцы, считая вслух.
– Первое. Не арестовывать пьяных. Они никому, кроме самих себя, вреда не причиняют.
– Второе. Не арестовывать игроков, проституток и остальных преступников, виновных в так называемых безжертвенных преступлениях.
– Третье. Не арестовывать наркоманов. Сделать наркотики дешевыми и общедоступными, как табак и алкоголь. Этот пункт всегда вызывает негодование и вопли, но здесь опять-таки всего лишь задействован здравый смысл. Наркоманию искоренить невозможно. И ничто ее не искоренит. Зато прекратятся преступления, которые наркоманы совершают для того, чтобы добыть деньги для удовлетворения своих наклонностей. Если они смогут по дешевке достать наркотики, то прекратят нас грабить. Я утверждаю, что это более важно, чем то зло, которое наркомания несет сама по себе. Если ваш сын становится наркоманом – это его проблема. Я лее разрешаю свою проблему: потому что, если он грабит меня, чтобы достать деньги на наркотики, это становится моей проблемой. Так вот: я стараюсь сделать так, чтобы он мог по дешевке доставать наркотики. Все очень просто. Я не решаю его проблему, его пристрастие к наркотикам – это медицинская проблема, и ее будут решать они двое; он и его врач, но решаю тем самым свою, а следовательно общественную.
Четвертое. Взимать с каждого американского гражданина налог в сумме двадцати долларов. На эти деньги понастроить тюрем, судов и наполнить их служащими.
Искоренить согласительные приговоры, выпуск преступников под залог, все системы отсрочки приговоров, условные и отсроченные заключения, оставив их для исключительных случаев, когда в наличии по-настоящему смягчающие вину обстоятельства. Распределить все эти вновь открытые с тюрьмы по тяжести совершенных преступлений, чтобы оградить людей, совершивших менее тяжелые проступки, от зеков-рецидивистов. Снизить наказание за совершение мелких проступков, зато повысить их за тяжелые нарушения, причем причесать их “под гребенку”. Сделать едиными. Отнять у судей право самим решать, какой срок наказания дать тому или иному преступнику, и основываться при вынесении приговора не личностью судьи или его желаниям, а тяжестью проступка. Короче говоря: пять лет, – и никаких уступок, – за любое вооруженное ограбление первой степени, и пятнадцать – за каждое следующее и пожизненное заключение – за третье. Иначе говоря, задача состоит в том, чтобы просто-напросто изолировать преступников от общества, чтобы они снова не смогли причинить ему вред.
Сполтер прервал Хэрри.
– А как насчет смертного приговора?
– Единственное разумное объяснение смертному приговору – объяснение экономическое. Намного проще казнить человека, чем содержать его в тюрьме всю жизнь. Но для преступников тяжелее пожизненного заключения нет ничего, потому что настоящее пожизненное, именно пожизненное, а не семь лет в тюрьме, а потом за хорошее поведение – на свободу, страшит больше всего на свете. Кстати сказать, существует возможность понижать приговоры за целый ряд убийств. Самое большое количество их происходит по причине семейных неурядиц – муж приканчивает жену, жена – мужа и всякое такое. Существует минимальная возможность для убийцы вторичного совершения аналогичного преступления: подобные вещи происходят в уникальные мгновения страсти, в состоянии аффекта, к тому же навряд ли женщина, знающая, что данный человек убил свою жену, станет выходить за него замуж. Я бы предложил за непредумышленные убийства давать всего по пять лет.
– А какое место в этой схеме ты отвел для линчевателей? – спросила Ирен.
– Предумышленное убийство вне семейного круга, быстро ответил профессор. – Соответственно – пожизненное заключение. Или же, если обществу так предпочтительнее, – смертный приговор.
– С этим не согласятся многие, – сказал Сполтер. – И эти многие предпочтут этого линчевателя выбрать мэром.
Все грохнули от смеха.
Пол обратился к Ирен:
– Теперь я понимаю, откуда у вас эти идеи.
Чилдресс обнял профессора за плечи и повел к бару, что-то горячо и выразительно рассказывая. Гости вновь разбрелись по группам и продолжили свои разговоры. До Пола доносились слова: непрактично, нереально, разумно, утопично, отдельные полицейские, грабители, судьи, адвокаты, преступление, тюрьма, безопасность, гражданская война, и – постоянно – линчеватель.
Глава 17
