стоит считаться.
Не успел Тег ответить, как из трубокамеры появился высокий человек в красном стилсьюте и куртке, настолько худой и костлявый, что его одежда свободно полоскалась и трепыхалась на нем. Ромбовидное клеймо доктора Сакк на его высоком лбу было оранжевого цвета, а не привычного черного. На глазах медика — поблескивающие оранжевые линзы, скрывавшие истинный цвет. «Наркоман, приверженный к чему-нибудь?» — задумался Тег. От него не исходило запаха знакомых наркотиков и даже меланжа. Был, однако, едкий запах, нечто, похожее на фрукты.
— А, вот и ты, Солитц! — сказал Муззафар. Он указал на Тега. — Как следует его осмотри. Позавчера он был сбит станнером.
Солитц вытащил привычный для докторов Сакк сканнер, компактный и умещавшийся водной руке. Сканнер тихо жужжал — работало его поле снятия показаний.
— Значит, ты доктор Сакк, — сказал Тег, указав взглядом на оранжевое клеймо на лбу.
— Да, башар. Мои обучение и подготовка наилучшие, в древних традициях.
— Я никогда не видел опознавательный знак такого цвета, — сказал Тег. Доктор провел сканнером вокруг головы Тега.
— Цвет татуировки не имеет значения, башар. Имеет значение то, что скрывается за ним, — он опустил сканнер до плеч Тега, затем провел по всему его телу.
Тег ждал, когда прекратится жужжание.
Доктор отступил назад и обратился к Муззафару:
— Он в полном здравии, Полевой Маршал. Примечательно здоров, учитывая его возраст, но отчаянно нуждается в подкреплении сил.
— Да… тогда все замечательно, Солитц. Позаботься об этом. Башар наш гость.
— Я закажу мясо, поскольку это больше всего сейчас ему нужно, сказал Солитц. — Ешьте его медленно, башар. — Солитц скорчил бодрую гримасу, затем его куртка и брюки опять затрепетали и захлопали на ходу. Его поглотила трубка лифта.
— Полевой Маршал? — спросил Тег. — Восстановление древних титулов в Дуре, — сказал Муззафар.
— В Дуре? — рискнул переспросить Тег. — Как же глупо с моей стороны! — Муззафар извлек небольшую коробочку из бокового кармана своей куртки и вынул из нее тоненькую папку. Тег узнал голостат, сходный с тем, что он сам носил при себе во время долгой службы — голографические снимки дома и семьи. Муззафар поместил голостат на стол между ними и нажал контрольную кнопку.
Полноцветный образ зеленой кустарниковой протяженности джунглей возник как живой в миниатюре над столом.
— Дом, — сказал Муззафар. — Здесь, в центре, — каркасный кустарник, палец указал на место в проекции. — Первый, который когда либо повиновался мне. Люди смеялись надо мной, когда я первым моим кустарником выбрал такой — и так к нему привязался.
Тег, глядевший на проекцию, расслышал в голосе Муззафара глубокую печаль. Указанный кустарник был долговязым пучком тонких веточек с ярко-голубыми шариками, танцующими на их кончиках.
«Каркасный кустарник??
— Знаю, вид у него не ахти, — сказал Муззафар, отводя указывающий палец от проекции. — Совсем не обеспечивает безопасности. Мне самому приходилось защищать себя несколько раз за первые месяцы после его посадки. Очень, однако, к нему привязался. Они на это, знаете ли, откликаются. Это самый лучший дом теперь во всех Глубоких Долинах, клянусь Вечной скалой Дура!
Муззафар поглядел на озадаченное выражение лица Тега.
— Черт побери! Ведь у вас, конечно, нет таких кустарников. Ты должен простить мое потрясающее невежество. Мы, по-моему, много чему можем научить друг друга.
— Ты назвал это домом, — сказал Тег. — О, да. Под правильным управлением, как только они научились подчинятся, разумеется, каркасный кустарник сам себя выращивает в превосходную резиденцию. Это занимает только четыре или пять стандартных. «Стандартных, — подумал Тег. — Значит, Затерянные до сих пор используют понятие стандартного года».
Раздалось шипение в трубке лифта, и в комнату, спиной вперед вошла женщина в голубом облачении обслуги, ведя за собой плывущий на суспензорах термококон, который она остановила перед столом Тега. Одежда ее была того типа, который Тег видел во время первой своей инспекции, но, когда она повернула к нему свое приятное округлое лицо, то оно было незнакомым. Ее череп был выбрит, и всюду по нему тянулись выдающиеся вены. Глаза ее были водянисто-голубыми, и в позе присутствовало что-то боязливое. Она открыла крышку термококона, и пряные запахи еды поплыли в ноздри Тега.
Тег насторожился, но не ощутил непосредственной угрозы: своим опережающим зрением он видел себя поедающим эту еду без дурных последствий.
Женщина расставила перед ним на столе ряд блюд и аккуратно разложила сбоку все необходимые приборы.
— У меня нет снуппера, но я попробую еду, если хочешь, — сказал Муззафар.
— Нет необходимости, — сказал Тег. Он понимал, что это посеет подозрения, но ведь наверняка эти подозрения сведутся к тому, что он -Видящий Правду. Взгляд Тега был прикован к еде. Он даже сам не успел заметить, как наклонился вперед и принялся есть. Знакомый с голодом ментата, он был удивлен своими собственными реакциями. Работа мозга в модуле ментата потребляла калории на устрашающем уровне, но сейчас им двигала другая необходимость. Он ощущал, как его собственный инстинкт выживания контролирует его действия. Этот голод был свыше всего, что он когда-либо испытывал в жизни. Суп, который он съел с некоторой осторожностью в доме раздавленного, не возбуждал в нем такой требовательной реакции.
«Доктор Сакк выбрал правильно», — подумал Тег. Все меню было составлено непосредственно по результатам полного обследования, сделанного сканнером.
Молодая женщина продолжала доставать и доставать блюда из термококонов, поступавших через трубокамеру.
Тегу пришлось сдаться на середине трапезы и удалится для облегчения в туалет при обеденном кабинете, осознавая что и здесь спрятанные телеглазы будут держать его под наблюдением. Он понял по своей физической реакции, что пищеварительная система тоже ускорила свою работу, отвечая на новый уровень запросов тела. Когда он вернулся к столу, то чувствовал себя таким же голодным, словно вообще нисколько не поел.
Официантка начала показывать признаки удивления, затем тревоги. И все равно продолжала поставлять и поставлять еду по его требованию.
Муззафар смотрел с возраставшим удивлением, но ничего не говорил. Тег, ощутил, как еда проникает в его клетки, восстанавливая силы: точная регулировка калорий, как о ней распорядился доктор Сакк. Количества, однако, они и помыслить не могли. Девушка продолжала выполнять его заказы, двигаясь в состоянии шока.
Муззафар наконец заговорил.
— Должен сказать, никогда прежде не видел, чтобы кто-нибудь съедал так много в один присест. Не могу понять, ни как ты это делаешь, ни почему.
Тег, наконец удовлетворенный, откинулся, зная, что возбудил вопросы, на которые нельзя отвечать правдиво.
— Это потому, что я ментат, — соврал Тег. — У меня было очень напряженное время.
— Потрясающе, — сказал Муззафар. Он поднялся.
Когда Тег стал подниматься на ноги, Муззафар жестом велел ему оставаться на месте.
— Нет необходимости. Мы приготовили для тебя помещение сразу за этой дверью. Для тебя безопаснее никуда пока не передвигаться.
Молодая женщина удалилась с пустыми термококонами.
Тег внимательно вгляделся в Муззафара. Что-то изменилось во время трапезы. Муззафар смотрел не него холодными меряющим взглядом.
— У тебя есть скрытый миникоммуникатор, — сказал Тег. — Ты получил новое приказание.
