Его взгляд переходил с Шиэны на Одраде и Таразу, и только изредка на спорящих жрецов. Каждое движение Ваффа свидетельствовало о его неуверенности. Действительно ли его поддержит Бене Джессерит? Смогут ли они все вместе мирными средствами преодолеть ракианскую оппозицию?
Шиэна и прикрывавший ее эскорт остановились возле Одраде. В девочке до сих пор были резкость и поджарость, отметила Одраде, но она полнела, и мускулы обретали очертания, свойственные Бене Джессерит. Ее высокие скулы смягчились под оливковой кожей, карие глаза стали посветлее, но оставались рыжие штришки в ее каштановых волосах. То внимание, которое она уделяла жрецам, показывало, что она взвешивает сейчас, насколько значительно то, во что она посвящена и насчет чего проинструктирована.
— Они действительно будут сражаться? — прошептала она.
— Прислушайся к ним, — сказала Одраде.
— Что сделает Верховная Мать?
— Внимательно за ней наблюдай.
Они обе посмотрели на Таразу, стоявшую в окружении отряда мускулистых послушниц. Тараза, продолжавшая наблюдать за жрецами, выглядела повеселевшей.
Ракианская группа начала свой спор в саду на крыше. Они вошли с ним внутрь, когда удлинились тени. Они сердито пыхтели, порой бормотали, а потом опять повышали голоса. Разве они не видят, как поддельный Туек наблюдает за ними?
Одраде перенесла свой взгляд на горизонт, видимый за садом на крыше: никакого другого признака жизни во всей пустыне. В каком направлении ни смотри от Дар-эс-Балата — увидишь пустой песок. Люди, рожденные и выросшие здесь, обладали другим взглядом на жизнь и на свою планету, чем большинство этих советников-жрецов. Это не Ракис зеленных поясов и полных водой оазисов в более высоких широтах, словно цветущие пальцы, указывавшие на долгие пути пустыни. Из Дар-эс-балата открывалась Срединная Пустыня, растянувшаяся, как крестная всех пустынь, вокруг целой планеты.
— Достаточно я выслушал этой чуши! — взорвался лже-Туек. Он грубо оттолкнул одного из своих советников в сторону и вошел в середину спорящей группы, поворачиваясь всем телом, чтобы посмотреть в каждое лицо. — Вы все, что, с ума посходили?
Один из жрецов (Господи, это же старый Альбертус!) поглядел через зал, ища Ваффа, и окликнул:
— Сер Вафф! Не будешь ли ты так добр, унять своего Лицевого Танцора? Вафф заколебался, а затем направился к спорящим; его свита — вплотную за ним.
Фальшивый Туек повернулся всем телом и устремил палец на Ваффа:
— Эй, ты! Стой, где стоишь! Я не потерплю тлейлаксанского вмешательства! Ваш умысел открыт мне, как на ладони!
Одраде наблюдала за Ваффом, когда заговорил ложный Туек.
Неожиданность! Никто никогда так не обращался к Господину Бене Тлейлакса. Какой шок! Черты его лица исказились от ярости. Из его рта вырвались жужжащие звуки, похожие на звуки рассерженных насекомых, модулированный шум, который явно был неким видом языка. Лицевые Танцоры его свиты замерли, как вкопанные, но лже-Туек просто опять перевел взгляд на своих советников. Вафф перестал жужжать. Было видно, что он объят смятением и ужасом! Его Лицевой Танцор Туек не бежит к ноге! Он направился к жрецам. Лже-Туек опять это заметил и вновь ткнул в его сторону подрагивающим пальцем.
— Говорю тебе, держись подальше! Ты, может быть, и способен уничтожить меня, но не оседлаешь меня со своей тлейлаксанской скверной! Это решило дело. Вафф остановился. К нему пришло понимание. Он метнул взгляд на Таразу, увидел, что она поняла его затруднения, и это ее веселит. Теперь у него была новая цель для ярости.
— Ты знала!
— Я подозревала.
— Ты… Ты…
— Вы слишком хорошо справились, — сказала Тараза. — Это же ваше собственное создание.
Жрецы не обратили внимания на этот спор. Они закричали на лже-Туека, приказывая ему заткнуться и убраться, обзывая его «Проклятым Лицевым Танцором!?
Одраде со вниманием изучала предмет их нападения. Насколько же глубоко проник отпечаток! Неужели он действительно убежден, что он и есть Туек!
Лже-Туек выпрямился, внезапно обретя спокойствие, приосанился с достоинством и метнул язвительный взгляд на своих обвинителей.
— Вы все меня знаете, — сказал он. — Все вы знаете годы моей службы Разделенному Богу, который есть Единый Бог. Я отправлюсь к Нему, если к этому приведет ваш разговор, но помните: он знает, что делается в ваших сердцах!
Жрецы, как один, поглядели на Ваффа. Никто из них не видел, как Лицевой Танцор заместил их Верховного Жреца. Никого не было, чтобы это увидеть. Всеми доказательствами были доказательства человеческих утверждений, но ведь любые утверждения могли быть ложью. С опозданием некоторые посмотрели на Одраде. Ведь они поверили, услышав, как она об этом говорит.
Вафф тоже поглядел на Одраде.
Она улыбнулась и обратилась к тлейлакса некому Господину.
— Нашим целям вполне отвечает, чтобы звание Верховного Жреца на данное время не переходило в другие руки, — сказала она.
Вафф немедленно углядел выгоду для себя. Таким образом, между жрецами и Бене Джессерит вбивается клин, исчезает одна из самых больших опасностей, с помощью которых Орден держит Тлейлакс.
— Это отвечает и моим целям, — сказал он.
Поскольку жрецы опять гневно возвысили голоса, Тараза подоспела как раз вовремя:
— Кто из вас нарушит наше соглашение? — вопросила она.
Лже-Туек оттолкнул двух своих советников в сторону и широкими шагами прошел через комнату к Верховной Матери. Он остановился только в шаге от нее.
— Что здесь за игра? — спросил он.
— Мы поддерживаем тебя против тех, кто хочет тебя заменить, ответила она. — Бене Тлейлакс присоединяется к нам в этом. Это наш способ продемонстрировать, что и мы тоже имеем голос при выборе Верховного Жреца. Несколько голосов жрецов прозвучали в унисон:
— Лицевой Танцор он или нет?
Тараза благосклонно взглянула на стоявшего перед ней человека:
— Ты Лицевой Танцор?
— Разумеется, нет!
Тараза посмотрела на Одраде, и Одраде сказала:
— Кажется, здесь произошла ошибка.
Одраде среди жрецов выхватила взглядом Альбертуса и задержала на нем взгляд.
— Шиэна, — спросила Одраде, — что следует сейчас делать Церкви Разделенного Бога?
Как ей и было предписано сделать, Шиэна вышла из-за своего живого заслона и произнесла со всем высокомерием, которому обучилась:
— Им следует продолжать служить Богу!
— Кажется, дело, ради которого мы собрались, завершено, — сказала Тараза. — Если тебе нужна зашита. Верховный Жрец Туек, то наш охранный отряд ожидает в холле. Эти люди в твоем распоряжении.
Они увидели в нем понимание и согласие. Он стал созданием Бене Джессерит. Он не помнил ничего о своем происхождении Лицевого Танцора. Когда жрецы и Туек удалились, Вафф выпалил единственное слово, обращаясь к Таразе на языке исламиата:
— Объясни!
Тараза вышла из-за своих охранниц, словно бы делаясь уязвимой. Это было рассчитанное движение, которое они обсуждали в присутствии Шиэны. На том же языке Тараза ответила:
