— Мы ослабляем хватку, которой держим Бене Тлейлакс.
Они подождали, пока он взвесит эти слова. Тараза напомнила себе, что название тлейлаксанцев для себя самих переводится, как «не имеющие имени». Часто такое выражение употреблялось при упоминании о богах.
Этот Бог явно не уразумел из открывшегося ему здесь, что может произойти с его Лицевыми Танцорами, насаженными среди икшианцев и Рыбословш. Значит, Ваффа еще ждут потрясения. Однако же вид у него был донельзя изумленный.
Вафф столкнулся со множеством вопросов без ответов. Он не был удовлетворен полученными с Гамму сообщениями. Он вовлечен сейчас в опасную двойную игру. Не играет ли Орден в такую же игру? Но тлейлаксанских Затерянных нельзя отодвинуть в сторонку, не навлекая нападения Преподобных Черниц. Сама Тараза предостерегала об этом. Представляет ли старый башар на Гамму силу, с которой до сих пор нужно весьма и весьма считаться?
Этот последний вопрос он задал вслух.
Тараза парировала его собственным вопросом:
— Как вы изменили нашему гхолу? Чего вы надеялись достичь? — она была уверена, что уже знает. Но необходимо было продолжать игру в неведение. Ваффу захотелось ответить: «Смерть всего Бене Джессерит!» Но ведь ценность этих ведьм, какие они есть, неисчислима. Он замкнулся в угрюмом молчании, глядя на Преподобных Матерей с меланхолическим выражением, от которого его эльфическое личико стало выглядеть еще более детским. «Капризный ребенок», — подумала Тараза. И предостерегла себя затем, что опасно недооценивать Ваффа. Тлейлаксанское яйцо разбиваешь только для того, чтобы внутри найти еще одно яйцо, — и так до бесконечности! Все возвращалось к подозрениям Одраде о тех яблоках раздора, которые еще могли привести к кровавому побоищу в этом зале. Действительно ли тлейлаксанцыдо конца поведали то, что узнали от шлюх и других Затерянных? Был ли гхола единственным мощным тлейлакса неким оружием?
Тараза решила еще раз его кольнуть, используя разработки «Девятого Анализа» ее Совета. Все так же на языке исламиата она сказала: — Опозоришь ли ты себя в стране Пророка? Ты не вошел с нами в открытое соучастие, хотя говорил, что войдешь.
— Мы рассказали вам о сексуальных…
— Вы не были откровенны до конца! — перебила она. — Это из-за гхолы, и мы это знаем.
Она видела его реакцию загнанного в угол животного. Такие животные крайне опасны. Однажды она видела дворняжку, одичавшую, с поджатым хвостом, происходившую от древних собак Дана, которую загнала в угол группа молодежи. Животное накинулось на своих преследователей, прокладывая себе путь к свободе с совершенно неожиданным зверством. Двое остались калеками на всю жизнь, и только один избежал ранений! Вафф был сейчас, как это животное. Ей было видно, что у него руки чешутся схватиться за оружие. Но Тлейлакс и Бене Джессерит обыскали друг друга с тщательной осторожностью перед тем, как подняться сюда. Она была уверена, что оружия у него нет. И все же…
Вафф заговорил. В голосе — терзающая его тревога перед неизвестностью:
— По-вашему, мы не осознаем, как вы надеетесь править нами!
— Гниль, которую принесли с собой Люди Рассеяния, — ответила Тараза. — Гниль с головы.
Манера Ваффа изменилась. Нельзя игнорировать то, что подразумевается более глубоко под этой мыслью Бене Джессерит. Но не посеет ли она вражду? — Пророк установил локатор, тикающий в уме каждого человека, из Рассеяния он или нет, — сказала Тараза. — Он привел их назад к нам, вместе со всей их гнилью.
Вафф заскрипел зубами. Что она делает? Его одолели сумасшедшие мысли, что Орден затмил его ум каким-то секретным наркотиком, распрысканным в воздухе. Они знают то, в чем отказано другим! Он переводил взгляд с Таразы на Одраде и опять на Таразу. Он знал, что он очень стар благодаря этим постоянным воплощениям в плоти гхолы, но недостаточно стар, по сравнению с Бене Джессерит. Вот Преподобные Матери действительно стары! Они даже представить себе не осмеливаются. У Таразы были сходные мысли. Она увидела вспышку более глубокого понимания в глазах Ваффа. Необходимость открывает новые двери рассудку. Насколько глубоко зайдут тлейлаксанцы? Его глаза так стары! У нее было чувство, что, что бы ни происходило в уме этих тлейлаксанских Господинов сейчас это что-то другое — голографическая запись, с которой стерты все ослабляющие эмоции. Она разделяла недоверие к эмоциям, которое, подозревала, есть и в нем. Не эти ли узы их свяжут? «Ориентированность в одном направлении, благодаря общим мыслям».
— Ты говоришь, что вы ослабляете вашу хватку на нас, — проворчал Вафф. — Но я чувствую твои пальцы на своем горле.
— Значит, хватка на твоем горле сохраняется, — сказала она. -Некоторые из ваших Затерянных к вам вернулись. Ни одна Преподобная Мать не вернулась к нам из Рассеяния.
— Но ты сказала, что вы знаете все о…
— У нас есть и другие пути приобретения знаний. Что, по-твоему, произошло с Преподобными Матерями, которых мы отправили в Рассеяние?
— Общая катастрофа? — он покачал головой. Это была абсолютно новая информация. Ни один из возвратившихся тлейлаксанцев ничего об этом не говорил. Это противоречие питало его подозрения, кому же верить?
— Они стали ренегатками, — сказала Тараза.
Одраде, услышав, как впервые Верховной Матерью произносятся вслух всеобщие подозрения, ощутила огромную мощь, скрытую за этими простыми словами Таразы. Одраде это даже испугало. Она знала ресурсы, планы на случай непредвиденных обстоятельств, импровизированные пути, которые Преподобная Мать могла использовать, чтобы преодолеть препятствия. Могло ли это остановить что-то Оттуда?
Когда Вафф не ответил, Тараза продолжила:
— Вы пришли к нам с грязными руками.
— Ты осмеливаешься так говорить? — осведомился Вафф. — Ты, кто продолжает подрывать наши ресурсы способами, которым научила вас мать вашего башара?
— Мы знаем, что вы можете позволить себе потери, раз у вас есть ресурсы из Рассеяния, — сказала Тараза.
Вафф сделал дрожащий вздох. Значит, Бене Джессерит знает даже это. Он частично понимал, как они это выведали. Что ж, следует найти способ вернуть лже-Туека под свой контроль. Ракис, это действительно та цена, которую доискиваются люди Рассеяния, и ее еще могут потребовать от Тлейлакса.
Тараза подошла еще ближе к Ваффу, одинокая и уязвимая. Она увидела, как еще больше напряглись ее охранницы. Шиэна сделала небольшой шажок по направление к Верховной Матери, и Одраде оттянула ее назад.
Одраде держала взгляд на Верховной Матери, а не на вероятных участниках нападения. Действительно ли тлейлаксанцы убеждены, что Бене Джессерит будет им служить? Тараза проверила пределы этого убеждения, никакого сомнения. И на языке исламиата. Но она выглядит очень одинокой, отдаляясь от своих охранниц так близко к Ваффу и его людям. Куда могут завести Ваффа его очевидные подозрения?
Тараза содрогнулась.
Одраде это заметила. Тараза была необыкновенно худа — как ребенок ни одной лишней унции жира. Это делало ее изощренно чувствительной к перепадам температуры, очень плохо переносящей холод. Но Одраде не ощущала в помещении перепада температур. Значит Тараза приняла опасное решение настолько опасное, что тело ее выдает. Опасное не для нее самой, конечно опасное для Ордена. Вот в чем ужасное преступление Бене Джессерит: неверность своему Ордену.
— Мы будем служить вам всеми способами, кроме одного, — сказала Тараза. — Мы никогда не станем инкубаторами для гхол!
Вафф побледнел.
Тараза продолжила:
— Ни одна из нас никогда не станет… — она сделала паузу. -…акслольтным чаном.
