животе, Мефодий сидел напротив двери, и во взоре его было такое умиротворение, какого Ким еще ни разу не видела. Взгляд проверенного, мягкий и одновременно цепкий, как тонкая капроновая сеть, парализовал Кимберли на месте. Разорванная смирительная рубашка валялась у его ног, будто побежденный участником первого Проекта Самсоном лев.
— Я в полном порядке, — прошептал одними губами Мефодий, но Кимберли тем не менее прекрасно его расслышала. — Выпускай меня.
В ответ Кимберли лишь молча помотала головой. Неудержимое желание броситься к пришедшему в себя другу не позволило Ким забыть о данном ей приказе. Приказ этот предписывал сначала доложить о любых изменениях самочувствия подопытного смотрителям, а только потом предпринимать какие-либо действия. Но прежде чем броситься на поиски Бегущего Бизона, Кимберли все-таки не удержалась и наградила Мефодия через стекло воздушным поцелуем — пусть скупым, но зато самым искренним подарком.
Смотрители Бегущий Бизон и Сатана кружили вокруг подопытного словно пара акул возле упавшего в воду рыбака. Складывалось впечатление, что смотрили опасаются стоящего перед ними исполнителя, еще несколько часов назад метавшегося в безумстве, а теперь непоколебимого как скала.
— Предварительная проверка всех систем организма, включая головной мозг, никаких аномалий не выявляет, — проинформировал Сатану Бегущий Бизон. — Что по вашим наблюдениям?
— Аналогично, — подтвердил Сатана. — Остатки старого адреналина несущественны и продолжают активно видоизменяться. Думаю, через шесть-семь часов я не обнаружу их вовсе.
— Вы наблюдаете повышенную скорость отклика головного мозга подопытного на телепатические запросы?
— Да, это действительно не имеющая аналогов скорость телепатической связи с исполнителем! Связь устойчивая, и сигнал отзыва отчетлив! Я бы даже сказал, что параметры телепатической связи с этим исполнителем вплотную подходят к стандарту «смотритель — смотритель».
— Теперь мы сможем контролировать его на расстоянии в полтора раза большем, чем раньше.
— А ну-ка, мой специальный тест… — Сатана приблизился к Мефодию, некоторое время стоял, глядя мимо него, а затем ни с того ни с сего залепил подопытному звонкую пощечину.
Мефодий знал, что получит от Сатаны пощечину, еще тогда, когда ладонь смотрителя начала движение. Осознавая, что перехватить стремительную смотрительскую руку он все равно не успеет, Мефодий лишь напрягся и встретил пощечину не пошатнувшись и не изменившись в лице.
Перед глазами замелькали искры, во рту появился привкус крови — несмотря на малоактивный образ жизни Сатаны, удар у него был на диво крепок.
— Вы только гляньте: никакого гнева! — хохотнув, проговорил Сатана. — Неплохой самоконтроль. Вот лицемер, даже глазами не блеснул! А если еще одну?..
— Прекратите, смотритель Сатана! — разнесся под сводами зала голос Гавриила, экстренно вызванного сюда Ким с заседания Совета смотрителей. — Ваши тесты по отношению к подчиненным негуманны… Хотя, конечно, не лишены объективности. Предварительная проверка?
— Завершена! — отрапортовал Бегущий Бизон. — Итоги позитивные!
— Тогда немедленно на тестирование. И никаких поблажек, даже микроскопических!..
Сегодня Бегущий Бизон погнал Мефодия на пробежку другим маршрутом — тем, который они раньше никогда не проходили.
Особенности старого маршрута Ятаганов зазубрил наизусть — все трещины, провалы, преграждающие путь скалы. И пусть Бегущий Бизон не заставлял подопытного бегать с закрытыми глазами, исполнитель прикинул, что если бы постарался, то через десяток тренировок мог бы пробежать всю дистанцию вслепую. Вот и на этот раз проверенный привычно двинулся было на восток, но Бегущий Бизон грозным окриком остановил его и указал в сторону возвышающихся на северо-западе скальных хребтов.
Мефодий чувствовал себя на редкость бодрым, словно всю прошедшую неделю не метался в бешенстве, а преспокойно спал сном праведника. Слабая головная боль не мешала Мефодию наслаждаться окружающей природой, по-северному мрачной, но все равно куда более привлекательной, нежели опостылевшие интерьеры подземелья.
Ветер утих, как будто сделал одолжение лучшему другу, с которым за прошедшие месяцы пронесся бок о бок не одну тысячу километров. Полная луна озаряла окрестности, и заметенные снегом пространства просматривались до горизонта. Снег поскрипывал под ботинками, дыхание было ровным, и, если не обращать внимания на левитировавшего над головой Бегущего Бизона, то и дело понукавшего подопытного телепатическими командами, ничто не отвлекало Мефодия от созерцания гренландских красот.
Бег по ровной поверхности не продемонстрировал никаких новых возможностей подопытного — хорошая исполнительская скорость, — однако ведь не зря Бегущий Бизон поменял ему маршрут. Причина этого стала ясна сразу, как только исполнитель достиг каменистого, высотой с десятиэтажный дом, скального хребта. Отвесные склоны хребта с намерзшими на них сосульками и снеговыми шапками стеной преградили дорогу, своим грозным видом намекая проверенному о поиске обходных путей. Возможно, неприступность хребта намекала о подобном и Бегущему Бизону, но тот, как выяснилось, намеки отказывался понимать категорически, хотя, по утверждению некоторых антропологов, индейцы, как никакие другие народности, понимают язык живой и неживой природы.
— Ставлю задачу! — прокричал шайен, взлетев на зершину хребта. — Через минуту ты должен стоять по другую сторону этой гряды! Я не связываю тебя в действиях — можешь лезть на гору, а можешь бежать в обход. Решай сам!
Безусловно, Мефодий слышал изречение, что умные в гору не ходят. Однако данный тест определял наличие не ума, а как раз того, для чего ум, согласно другому известному изречению, не требовался. Этот тощий краснокожий остряк явно пошутил насчет выбора средств — бег в обход отнял бы у исполнителя не минуту, а как минимум полдня. Так что на самом деле выбора не было, а время, отпущенное смотрителем на выполнение задачи, уходило…
Яростный бросок Мефодия на отвесный склон был сродни тому, который много лет назад совершил на Военно-Грузинской дороге некий отец Федор, когда стащил колбасу у двух зазевавшихся концессионеров и спасался от их справедливого возмездия. И отца Федора, и исполнителя гнал в гору повышенный выброс адреналина, вот только у первого он был вызван страхом за свою шкуру, а второй впрыснул адреналин себе в кровь усилием воли.
Только сейчас Мефодий почувствовал, что означает образное выражение «кровь кипела». Кровь его и вправду бешено носилась по всем кругам кровообращения, сердце стучало клапанами быстрее бензонасоса гоночного автомобиля, а головной мозг, получивший повышенную порцию кислорода, едва не загудел от избытка выдаваемых конечностям команд. Конечности, в свою очередь, заработали так, что одежда на проверенном затрещала по швам.
Время для Мефодия стало ощутимо едва ли не физически и практически остановилось. Окружающее пространство превратилось в тоннель с вершиной хребта на противоположном конце — цель, на достижение которой осталось всего пятьдесят секунд. Пальцы упирались в выступы, а если вместо выступов попадалась щель — вгрызались в нее будто альпеншток. Ноги касались камней лишь на мгновение, толкали тело вверх и тут же в прыжке ловили носками ботинок новую точку опоры.
Выскочил из-под ботинка и с грохотом сорвался вниз камень…
Плевать, при необходимости Мефодий может обойтись и без помощи ног, было бы только за что зацепиться пальцам!..
Вперед — и не бояться высоты!
Высоты?! Бояться?.. Даже сорвись подопытный со склона, у него всегда будет время сгруппироваться и безопасно приземлиться в глубокий снег, ведь падение с хребта займет секунд пять — лишь в два раза меньше того срока, за который Мефодий преодолел склон и очутился на вершине.
Пять секунд! Ты прав, Эйнштейн, иногда это действительно вечность…
Спускался со скалы Мефодий в два приема: сначала сиганул подобно архару на широкий выступ посередине склона, а затем с него — на землю. Внутреннее чутье подсказывало исполнителю, что отведенная ему минута еще не истекла.
