Будь мне свидетелем Зевс, потом этот стол твой радушный, Этот очаг Одиссеев, к которому я сейчас прибыл, - Все совершится воистину так, как тебе говорю я: В этом году еще к вам Одиссей, ты увидишь, вернется! Только что на небе месяц исчезнет и сменится новым, В дом он вернется к себе и жестоко расправится с теми, Кто унижает супругу его и блестящего сына'. Так, Евмей свинопас, ему отвечая, сказал ты: 'Ни награжденья тебе я не дам за хорошие вести, Ни Одиссей к нам, старик, не вернется домой. Но спокойно Пей, и начнем говорить о другом. А об этом не нужно Напоминать мне. Печаль неизбывная мне заполняет Сердце, как только мне кто о хозяине добром напомнит. Нет, оставим-ка клятвы! Вернется ли, нет ли в Итаку Царь Одиссей к нам, как все бы желали мы – я, Пенелопа, Старый Лаэрт и подобный богам Телемах, – но печалюсь Я неутешно о сыне теперь, что рожден Одиссеем, - О Телемахе. Как нежная отрасль богами взращен он. Я уже думал, что станет отца своего он не хуже Между другими мужами осанкой и видом прекрасным, Но повредил рассудительный дух его – бог ли какой-то Иль человек: он поехал собрать об отце своем вести В Пилос священный. Его возвращения в тайной засаде Знатные ждут женихи, чтобы совсем уничтожить в Итаке Даже и имя рода Аркейсия, равного богу. Будет, однако, о нем: все равно, попадется ли он им Иль ускользнет, и над ним прострет свою руку Кронион. Ты же, старик, расскажи мне теперь о твоих злоключеньях, И расскажи обо всем совершенно правдиво, чтоб знал я: Кто ты? Родители кто? Из какого ты города родом? И на каком корабле ты приехал, какою дорогой К нам тебя в гости везли корабельщики? Кто они сами? Ведь не пешком же сюда, полагаю я, к нам добрался ты'. Вот что, ему отвечая, сказал Одиссей многоумный: 'Я на это тебе совершенно правдиво отвечу. Если б мы оба с тобой запаслись на довольное время Пищей и сладким питьем и, пируя все дни безмятежно, В хижине этой сидели, другим предоставив работать, - То и тогда нелегко бы в течение целого года Было бы мне рассказать о моих тебе муках душевных, - Сколько их всех перенес я по воле богов олимпийских! С гордостью это скажу: из пространного Крита я родом. Мужа богатого сын. Родилося и выросло в доме. Много также других сыновей от законной супруги. Мать же моя не законной была – покупною рабыней. Но относился ко мне как к законнорожденному сыну Сын Гилаков Кастор, и отцовством его я хвалюся. Он в то время на Крите, как бог, почитался народом, Был богат и удачлив, имел сыновей достославных. Керы смерти, однако, пришли, и в обитель Аида Ими он был унесен. Имущество все поделили Гордые дети его, меж собой жеребьевку устроив. Мне же не дали почти ничего, только дом уделили. В жены, однакоже, дочь богатых людей мне досталась За добродетель мою, ибо не был умом я ничтожен, Не уклонялся от битв… Теперь это все миновало!.. Все же, взглянув на жнивье, по нему без труда ты узнаешь, Что там за нива была: извели меня только несчастья. Дерзкой отвагой меня одарили Арес и Афина. С силой ряды прорывал я. Храбрейших товарищей выбрав, С ними в засаду я шел, беду для врагов замышляя. Мыслью о смерти мое никогда не тревожилось сердце. Первым бросаясь вперед, поражал я копьем моим острым В поле противника, мне уступавшего ног быстротою. Был таким я в боях. Полевых же работ не любил я, Как и домашних забот, процветание детям несущих. Многовесельные были всегда корабли мне желанны, Битвы, и гладкие копья, и острые медные стрелы. Грозные ужасы эти, других приводящие в трепет, - Мне они нравились. Боги любовь к ним вложили мне в сердце. Люди несходны: те любят одно, а другие – другое. Прежде еще, чем ахейцев сыны появились под Троей, Девять уж раз на судах быстроходных с мужами ходил я В страны мужей чужеземных. И там добывал я немало: Много и сам выбирал из добычи, по жребию также Многое мне доставалось. И дом у меня умножался. Страх и почтение стал вызывать я повсюду на Крите. После ж того как Зевес протяженно гремящий замыслил Гибельный этот поход, колени расслабивший многим, Славному Идоменею и мне с ним поручено было К Трое вести корабли. Отказаться никак не возможно Было бы мне: пересуды и толки пошли бы в народе. Девять лет мы, ахейцев сыны, воевали под Троей. В год же десятый, как город высокий Приама мы взяли, Морем домой мы отплыли, и бог всех ахейцев рассеял. Мне, несчастному, злое замыслил Кронид-промыслитель. Месяц лишь дома провел я с детьми и с законной женою, Радуясь сердцем на них, на богатства мои. А чрез месяц Вдруг потянуло меня в Египет поехать, хороших В путь заготовив судов и товарищей взяв богоравных. Девять судов снарядил я. Народ собирался недолго. Шесть после этого дней они у меня непрерывно Пир пировали. И жертвенный скот доставлял в изобильи Я и для жертвы богам и на пищу товарищам милым. В день же седьмой, взойдя на суда, от пространного Крита Мы при попутном поплыли стремительном северном ветре. Как по теченью, легко мы неслись. Никаких повреждений Не потерпели суда. Безопасны, спокойны, сидели Мы на скамьях. Рулевые и ветер суда направляли.
