Многих живьем увели, чтоб трудились на них подневольно. Я же был отдан на Кипр чужеземцу, какой повстречался, Дметору, сыну Иаса, насильем царившему в Кипре. Множество бед испытав, оттуда я прибыл в Итаку'. Голосом громким вскричал Антиной в ответ Одиссею: 'Что за бог послал нам беду эту, пира докуку? Прочь от стола моего! Туда отойди, в середину, Иль кое-что ты узнаешь погорше Египта и Кипра! Что за наглец неотвязный, какой попрошайка бесстыдный! Всех ты обходишь подряд, и дают они щедрой рукою, Слепо: чего им жалеть, чего им удерживать руку? Все добро тут чужое! Кругом его сколько угодно!' Прочь от него отойдя, сказал Одиссей многоумный: 'Да, твой дух оказался совсем не таким, как наружность! Дома и соли крупинки не дашь ты тому, кто попросит, Если здесь, на пиру у чужих восседая, не хочешь Дать хоть кусочек мне хлеба. А вижу его я тут много!' Так он ответил. Сильнее еще Антиной разъярился, Грозно взглянул на него и слова окрыленные молвил: 'Ну, не добром тебе нынче, я думаю, выйти придется Вон из этого зала! Ты смеешь еще и ругаться!' Так он сказал и, схвативши скамейку, швырнул в Одиссея, В правое прямо плечо, у спины. Но недвижим остался, Словно скала, Одиссей – от его не свалился удара; Молча только повел головой, замышляя худое. Быстро к порогу пошел он, и сел там, и полную сумку Возле себя положил, и сказал, к женихам обращаясь: 'Слушайте слово мое, женихи достославной царицы! Выскажу то я, к чему меня дух мой в груди побуждает! Ни огорченья, ни боли в душе не бывает у мужа, Если, свое защищая добро, он побои претерпит, Иль за коров пострадает своих, за овец белорунных. Мне же побои нанес Антиной за проклятый желудок, Жалкий желудок, так много беды доставляющий людям. Но если боги, а также эриннии есть и для нищих, - Пусть Антиноя постигнет смертельный конец вместо брака'. Снова ответил ему Антиной, Евпейтом рожденный: 'Ешь и спокойно сиди, чужеземец, иль прочь убирайся! Иначе, за руку взявши иль за ногу, юноши наши Вмиг тебя вытащат из дому вон и всего искалечат!' Негодованье при этих словах овладело другими. Так не один говорил из юношей этих надменных: 'Нехорошо, Антиной, что несчастного странника бьешь ты! Гибель тебе, если это какой-нибудь бог небожитель! В образе странников всяких нередко и вечные боги По городам нашим бродят, различнейший вид принимая, И наблюдают и гордость людей и их справедливость'. Так женихи говорили. Но тот равнодушен остался. В сердце великую боль за побитого сын Одиссеев Множил, однакоже с век не сронил ни единой слезинки. Молча только повел головой, замышляя худое. Только до слуха дошло Пенелопы разумной, что в зале Был чужеземец побит, служанкам сказала царица: «Если б тебя самого так избил Аполлон славнолукий!» Ключница тут Евринома с таким обратилась к ней словом: 'О, если б наши проклятья с собой привели их свершенье, Завтра зари златотронной никто бы из них не дождался!' Ключнице так отвечала разумная Пенелопея: 'Все они, матушка, нам ненавистны, все зло замышляют. Но Антиной наиболе на черную Керу походит. По дому ходит у нас чужеземец какой-то несчастный. Просит у всех подаянья: нужда поневоле заставит. Подали все остальные ему и наполнили сумку. Этот же в правое прямо плечо ему бросил скамейку'. Так говорила она, средь женщин-служительниц сидя К спальне своей. Одиссей же божественный в зале обедал. Кликнув к себе свинопаса, ему Пенелопа сказала: 'Вот что, Евмей многосветлый, пойди передай чужестранцу, Чтобы пришел. Я б хотела его попросить рассказать мне, Не приходилось ли слышать о стойком ему Одиссее Иль его видеть глазами. На вид человек он бывалый'. Так Пенелопе в ответ, Евмей свинопас, ты промолвил: 'Если бы эти ахейцы, царица, кричать перестали, Гость рассказом своим тебе бы порадовал сердце. Три он ночи провел у меня, я удерживал в доме Три его дня. С корабля убежавши, ко мне он явился. Все же в рассказе о бедах своих до конца не дошел он. Так же, как люди глядят на певца, который, богами Пенью обученный, песни прелестные им распевает, - Слушать готовы они без усталости, сколько б ни пел он, - Так чаровал меня странник, в жилище моем пребывая. Он по отцу, говорит, Одиссею приходится гостем. Жил на острове Крите, где род обитает Миноса. Много бед претерпев, сюда он к нам прибыл оттуда, С места к месту влачась. Говорит, что, как слышно, совсем уж Близко от нас Одиссей, в краю плодородном феспротов, Жив и много домой сокровищ везет богатейших'. Так свинопасу сказала разумная Пенелопея: 'Кликни его самого, чтобы с глазу на глаз мне побыть с ним. Эти же либо снаружи, за дверью, пускай веселятся, Либо здесь, в нашем доме. С чего б и не быть им в весельи? Собственных в доме своем они ведь не тратят запасов - Хлеба и сладостных вин. Лишь служители их потребляют. Сами ж они, ежедневно врываяся в дом наш толпою, Режут без счета быков, и жирных козлов, и баранов, Вечно пируют и вина искристые пьют безрасчетно. Все расхищают они. И нет уже мужа такого В доме, как был Одиссей, чтобы дом защитить от проклятья. Если б пришел Одиссей и явился в родную Итаку,
