Он шел, высоко подняв голову. Ему не кренили плечи волны грохочущего звука.
«Драминг-аут». «Выбарабанивание».
Впереди — начальник караула в парадной форме с аксельбантами. За ним — Джин, а за Джином помощник начальника караула, тоже с аксельбантами и «кольтом» на боку. Замыкали строй двое барабанщиков. Сбруи из белой кожи, большие, тяжелые барабаны на белых ремнях.
Кругом все, как три года назад, когда и он, Джин, стоял новичком на этом плацу, впервые наблюдая церемонию «выбарабанивания». Те же казармы, тот же бетон и окна с белыми рамами. И играют здесь все в ту же игру: в солдатики с барабанами.
Каждый раз, когда Джин подходил к правофланговому команды «зеленых беретов», раздавалась команда «кругом», и все отделение поворачивало кругом, становясь к нему спиной.
Джин едва успевал взглянуть на лица некоторых из них.
И вдруг он вздрогнул. Да, это были они. Правофланговым стоял Бастер! Рядом — Майк. А за ним — все, что осталось от команды А—234! Его, Джина, команды, с которой он проходил подготовку здесь, в Форт-Брагге, воевал во Вьетнаме… А теперь все они, видно, несут здесь гарнизонную службу.
Впрочем, что это с ним? Ведь все они, кроме Берди, Бастера и Майка, давно убиты: Сонни, Мэт и все остальные…
Но Джину кажется, что все они повернулись спиной к своему бывшему товарищу и командиру, к дезертиру и арестанту Джину Грину.
Джин дорого бы отдал за возможность потолковать с этими парнями, с Бастером и Майком, объяснить им свою правду, но он видел только широкие спины и упрямые затылки под зелеными беретами. Между ними и Джином пролегла пропасть, и с каждым шагом Джин уходил все дальше от своих прежних товарищей, зная, что никогда не вернется к ним.
Ему показалось, что солнце стало палить еще нещаднее, а воздух стал нестерпимо душен.
Но он расправил плечи и еще выше поднял непокорную голову.
Разжалованный и осужденный. Отверженный Неприкасаемый.
Что ж! Теперь он и в самом деле стал «неприкасаемым».
Только не в смысле Лота, а в смысле Джина.
Член высшей касты стал человеком низшей касты.
Джин Грин — бханги.
Пот лился по лицу. В горле пересохло. Выпить бы чего-нибудь. Джин-эн-тоник. Джин и Тоня. Он стал думать об их последней встрече в Москве, когда он прочел ей Оскара Уайльда: «Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал…»
Гремели, били барабаны, и под бой барабанов в памяти всплыли другие строки из той же «Баллады Рэдингской тюрьмы».
Ты знаешь, Джин, год в военной тюрьме Форт-Ливенуорта — это год в аду.
Но ты не слаб, Джин, ты станешь еще сильней.
Он шел под бой барабанов, не оборачиваясь, не ускоряя шага, хотя всем сердцем рвался подальше от Форт-Брагга.
Со стороны океана потемнело небо, стало черно-лиловым — ураган надвигался на Форт- Брагг.
Джин думал не о том тюремном фургоне, который ждал его, чтобы отвезти в главную военную тюрьму сухопутных сил армии США в Форт-Ливенуорте штата Канзас.
Он думал о том, что ждет его через год.
О Лоте, которого он обязательно найдет, из-под земли достанет.
О Тоне.
О новом Джине.
Это еще не нокаут, Джин, это только нокдаун. Нокдаун длиною в год.
НОКДАУН
1962—1972
1
Рэйнджер — название, заимствованное у американских армейских подразделений, воевавших с индейцами. Первый американский разведывательный батальон рэйнджеров был создан по образцу английских «коммандосов». Им командовал капитан Уильям О'Дарби, которого я знал лично, участвуя в первой боевой операции рэйнджеров 19 сентября 1942 года под Дьеппом (Франция) мы уничтожили две
