— Не слишком хорошо.
— Не позволяй Оксфорду обижать тебя, — сказала Блисс, когда сестры вернулись в комнату Блайд. — Хочешь, я посижу с тобой?
Блайд отказалась. Оставшись одна, она подошла к окну, но Роджера и леди Роды нигде не было видно.
Горячая ванна могла бы улучшить настроение, но Блайд уже принимала ее. Придворные сочтут такое поведение странным, если она будет принимать по две ванны в день, ведь многие мылись не чаще раза в год.
Воздух так же приятен, как вода, подумала Блайд и распахнула окна. Затем она разделась догола и, стоя перед окном, с наслаждением почувствовала, как прохладный воздух ласкает ее тело.
Блайд закрыла глаза и представила, что летит среди облаков. В этот момент дверь в комнату распахнулась, и, обернувшись, Блайд увидела мужа. Его одежда была совершенно мокрой. Взглянув на жену, Роджер раскрыл от удивления рот.
— Святые угодники, да ты же голая! — воскликнул он. — Прикройся!
— Почему жена не может предстать обнаженной перед, мужем? — спросила Блайд.
Роджер молча кинул ей плащ и направился к гардеробу, чтобы переодеться.
— Не трать время и силы, — сказал он. — На меня это не действует.
— Что именно?
— Твои попытки соблазнить меня, — ответил Роджер, натягивая на себя рубашку. — У меня большой опыт общения с женщинами, и я знаю, что вы часто используете свое тело, чтобы повлиять на нас, мужчин. Но меня не соблазнить.
Блайд знала, что он хочет рассердить ее, поэтому лишь улыбнулась в ответ.
— Ты хочешь убедить в этом меня или себя? — спросила она.
Роджер не ответил и, налив себе виски, сел в кресло перед камином. Блайд взяла второе кресло и подтащила его, чтобы сесть рядом.
— Я хочу обсудить с тобой одно дело, — сказала она.
— Зерно или шерсть?
— Я хочу взять на воспитание Брендона Монтгомери. Пусть он живет у нас в замке Дебре.
— Но зачем? — удивленно спросил Роджер.
— Мальчик должен где-то жить, — пожала плечами Блайд.
— Послушай, обычно воспитанников берут для того, чтобы получить за это деньги из их наследства.
— И что?
— У Брендона Монтгомери нет ни гроша, а его имя опозорено.
— Опозорено? — переспросила она.
— Его дед примкнул к мятежникам и был казнен, — объяснил Роджер. — Отец убил его мать, а потом сам утопился. В жилах этого мальчика течет дурная кровь.
— Ты ошибаешься, — возразила Блайд. — В Брендоне больше чести и достоинства, чем в дюжине придворных хлыщей.
— Сначала мы покупаем слепого пони, потом берем на воспитание отщепенца, — возмутился Роджер. — Сколько еще убогих ты собираешься одарить своей милостью?
Блайд сузила глаза, что было плохим предзнаменованием.
— Вы ошибаетесь, милорд. Сначала я одарила своей милостью вас, потом Миранду. Слепой пони был третьим… Роджер, если мы возьмем Брендона на воспитание, он сможет войти в общество.
— А мои желания уже никого не интересуют? — попытался сопротивляться Роджер.
— Прости меня за жестокие слова. Конечно, твои желания очень важны. Ты будешь приемным отцом мальчика, будешь заниматься его образованием. Брендон так одинок, — чуть мягче добавила Блайд. — Разве ты не хотел бы, чтобы у Миранды был преданный друг, который позаботится о ней, если она вдруг останется одна?
Роджер глубоко вздохнул и уставился на огонь в камине.
— Хорошо. Возьмем мальчика с собой, когда поедем домой.
— Спасибо, — поблагодарила Блайд и дотронулась до руки мужа. — В следующей жизни ты будешь вознагражден за это… А что ты делал сегодня с леди Родой? — неожиданно спросила она.
Роджер медленно повернулся в ее сторону.
— Ты следила за мной? — с возмущением спросил он.
— Следила? — Глаза Блайд снова начали превращаться в узкие щелки.
— Ты моя жена, ни больше ни меньше. То, чем я занимаюсь с Родой Беллоуз, Сарой Ситуэлл или кем-то другим, тебя не касается.
— Что за глупости! — воскликнула Блайд. — Ты поклялся хранить мне верность.
— Верность? Странное слово для женщины. Помни, не я выбрал тебя в жены. Меня подтолкнули к этому обстоятельства.
Блайд отпрянула назад, как от удара.
— Вижу, ты выровнял счет, — тихо сказала она. — Сначала я причинила тебе боль, потом ты ответил мне тем же.
Пропасть, возникшая между ними, увеличивалась с каждым мгновением.
— Мне послать за Дейзи? — спросил Роджер после минутного молчания.
— Сегодня у меня нет настроения веселиться.
— Ты должна быть на приеме.
— Я никому ничего не должна, — решительно произнес Блайд, не глядя на мужа. — Отправляйся и танцуй со своими шлюхами. Но предупреждаю, если ты вернешься пьяным, я не открою тебе дверь.
— Тогда, вероятно, я буду спать в другом месте.
— Тогда, вероятно, это будет твоя последняя ночь на этом свете.
Глава 14
Роджер вернулся довольно рано и совершенно трезвый, так что рассвет нового дня он встретил живым и здоровым. Хотя теперь супруги спали в одной кровати, это не решило их проблем. Роджер продолжал игнорировать спавшую рядом с ним Блайд.
Каждое утро он просыпался, съедал принесенный слугами завтрак и уходил. Днем он возвращался, чтобы переодеться для вечерних развлечений. Хотя он говорил, что занимается расследованием убийства Дарнел, Блайд чувствовала, что трещина, возникшая между ними, превратилась в настоящую пропасть, наполненную недоверием. Они с мужем с каждым днем все более отдалялись друг от друга.
Блайд проводила дни в обществе сестры или бабушки, на вечерних приемах у королевы не появлялась, ссылаясь на беременность и плохое самочувствие, хотя на самом деле ей было нестерпимо видеть мужа в обществе его любовниц.
Будучи существом света и солнца, Блайд с нетерпением ждала дня зимнего равноденствия, после которого у нее всегда прибавлялось сил. Самая длинная ночь в году ознаменует собой окончание всех тревог и неопределенностей. Может быть, тогда она поймет, что такое «темное солнце». Блайд поднялась с кресла и подошла к окну. Утро давно прошло, а она все еще была в ночной рубашке.
На Темзе шла разгрузка барж и лодок, на которых прибыли актеры, участвующие в вечернем представлении Шекспира. Блайд ни разу не была в театре и с нетерпением ждала наступления ночи. К сожалению, она не сможет посмотреть пьесу до конца. Пока все будут на представлении, они с Блисс собирались тайком пробраться в королевскую галерею и помочь обрести покой обитающей там заблудшей душе.
Блайд тяжело вздохнула и подумала, что в ее жизни еще будет возможность посмотреть спектакль. Раздавшийся стук в дверь встревожил ее: рано утром она отпустила Дейзи, а сестра должна была прийти
