гостиную, куда за ним отправилась и я. Здесь он грузно плюхнулся в плетеное кресло, жалобно скрипнувшее под ним. — Так вот зачем ты здесь. Значит, продолжаешь свое расследование? — спросил он.
— Да в общем-то нет. Скорее даже наоборот.
— Что ты имеешь в виду?
— Я здесь, чтобы немного прийти в себя от этого дела, — объяснила я.
— Тогда зачем эти вопросы? Одно и тоже по третьему разу? Ты знаешь, как я отношусь к Лоренсу и не собираюсь его порочить.
Я почувствовала, как с моего лица тоже медленно сползает улыбка, уступая место легкому замешательству.
— Ты и в самом деле так считаешь? — спросила я.
Он опустил взгляд в стакан и медленно произнес:
— Я отлично понимаю, что в этом и состоит твоя работа. Тут все нормально, и у меня нет причин роптать. Чем можно, я тебе помогу, но для этого вовсе не обязательно устраивать непрерывные допросы. Мне кажется, ты просто не понимаешь, как это выглядит со стороны. И тебе стоило бы обратить внимание, как резко ты меняешься, стоит только завести речь об этом убийстве.
— Прошу прощения, — проговорила я сдавленным голосом. — Я вовсе не хотела этого. Просто у меня есть факты, которые необходимо уточнить. Кроме того, трудно с первого взгляда разобраться в человеке.
— Это что, и меня касается? — воскликнул он удивленно.
— Почему ты об этом спрашиваешь? — произнесла я еле слышно.
— Мне просто хочется кое-что выяснить.
— Ну что ж. Именно ты первым пришел ко мне. Припоминаешь?
— В субботу. Разумеется. А сегодня ты сама прибежала и вот мурыжишь меня своими вопросами, а мне это не по нутру.
Я уперлась взглядом в пол, чувствуя захлестнувшие меня горечь и усталость. Терпеть не могу, когда мне вот так выговаривают, словно дуре, и смешивают с дерьмом.
С меня довольно. И, тряхнув головой, я сказала:
— У меня сегодня был трудный день, и это препирательство мне надоело.
— Ну и что из того? — буркнул он. — У меня тоже денек был не из легких.
Я со стуком опустила на стол бауал с вином и схватила сумку.
— Пошел на хрен! — произнесла я на прощание. — Вот и трахай сам себя в задницу!
Когда я бежала через кухню, собаки задрали головы, наблюдая за моим уходом. Чувствуя, что тетка явно не в духе, они скромно потупили глазищи. Чарли сидел не двигаясь. Хлопнув входной дверью, я бросилась к машине, врубила двигатель и рывком тронулась с места, чиркнув шинами по асфальту. Уже выворачивая на дорогу, я заметила застывшего у гаража и глядевшего мне вслед Чарли. Переключив передачу, я рванула прочь.
Глава 23
Всегда с трудом переношу оскорбления, особенно от мужиков. Только через час после возвращения домой я немного остыла. Уже восемь вечера, а я ничего не ела. Налив большой бокал вина, я уселась за письменный стол. Вытащила несколько незаполненных карточек и принялась за работу. В десять я поела — сандвич с порезанным на дольки яйцом вкрутую, которое еще неостывшим я положила на кусок белого хлеба, обильно сдобрив все майонезом и солью, банка пепси-колы и кукурузные чипсы. После этого я не спеша принялась просматривать карточки с информацией, разложив их перед собой на столе.
Понемногу я восстанавливала цепочку событий, позволял себе порассуждать и немного пофантазировать. А почему бы, собственно, и нет? Мне оставалось уточнить лишь некоторые детали. Представлялось вполне вероятным, что после гибели овчарки в дом Файфов кто-то проник в тот самый уик-энд, когда Никки с Лоренсом были на Солтон-Си, забрав с собой Колина и Грега. Также было очевидно, что после смерти Лоренса его секретарше Шарон Нэпьер стали известны какие-то факты, за которые, возможно, ее впоследствии и прикончили. Я принялась за составление списка и развернутых характеристик всех возможных участников событий, систематизируя как уже собранные сведения, так и используя некоторые еще сырые идеи, время от времени мелькавшие в моей башке.
Закончив печатать, я разложила листки в алфавитном порядке, начиная с Лайла Абернетти и Гвен.
Хотя я еще и не отказалась окончательно от возможного участия в этом деле Грега и Дианы, но все-таки с большим трудом представляла, что могло подтолкнуть их к убийству отца, не говоря уже о Либби Гласс. В свой список я включила и Шарлотту Мерсер. Она была отвергнута и озлоблена и вряд ли пожалела бы сипы и средства, представься ей возможность изменить мир по своему желанию. И если бы она сама и не рискнула совершить убийство, то вполне могла нанять кого-нибудь. А если уж убила его, то почему бы ей не разделаться и с Либби Гласс?
А заодно и с Шарон Нэпьер, коль та ее шантажировала?
Мне подумалось, что неплохо бы поискать имя Шарлотты в списке пассажиров, летавших в Лас- Вегас именно в те дни, когда застрелили Шарон. Но это был только один из вариантов, который я обдумывала. На секунду я замерла, с легкой тревогой отметив про себя, что в составленном мной списке все еще оставалось невычеркнутым имя Чарли Скорсони.
Вдруг раздался стук в дверь, заставивший меня невольно вздрогнуть и вызвавший скачок адреналина в крови. Я взглянула на часы: половина первого. Сердце забилось так сильно, что даже руки задрожали. Я подошла к дверям, прислушалась и спросила:
— Кто там?
— Это я, — раздался голос Чарли. — Можно войти?
Я открыла дверь. Чарли стоял, облокотившись на косяк. Он был без пиджака, без галстука и в кроссовках на босу ногу. Его породистая физиономия выглядела сейчас мрачной и озабоченной. Мельком глянув на меня, он отвел глаза в сторону и проговорил:
— Я слишком жестко обошелся с тобой и прошу прощения.
— Что ж, твое недовольство можно признать обоснованным, — заметила я, окидывая взглядом его лицо.
Понимая, что произнесла эту фразу довольно безжалостным тоном, независимо от содержания сказанного, я намеренно пыталась поставить его на место. Ему оставалось лишь посмотреть мне в глаза, чтобы оценить мое реальное состояние, и то, что он увидел, похоже, охладило его пыл.
— О Боже, можем мы хотя бы поговорить? — пробормотал он.
Я бросила на него короткий взгляд и пригласила войти. Войдя в квартиру, он захлопнул за собой дверь. Потом, засунув руки в карманы, прислонился к ней спиной, молча наблюдая, как я передвигаюсь по комнате, усаживаюсь за письменный стол, складываю в стопку карточки и убираю бумаги.
— Что тебе от меня надо? — спросил он каким-то беспомощным голосом.
— А что тебе от меня надо? — отрезала было я, но потом все-таки собралась и подняла руку в знак примирения. — Извини, я не собиралась говорить с тобой таким тоном.
Он уперся взглядом в пол, словно пытаясь найти там ответ, что же делать дальше. Я присела на обитый тканью стул, закинув ноги на подлокотник дивана.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — предложила я.
Он помотал головой, потом подошел и грузно плюхнулся на диван, откинув голову назад. Лицо у него было сосредоточенным и нахмуренным. А судя по тому, в каком всклокоченном состоянии пребывала его песочно-желтая шевелюра, он уже не единожды прошелся по ней растопыренной пятерней.
— Не знаю, как мне быть с тобой, — наконец произнес он.
— Как быть? — переспросила я. — В общем-то иногда я бываю стервой, а почему бы и нет? Но если серьезно, Чарли, я уже слишком взрослая, чтобы спокойно переносить взбучку. По правде говоря, в данном
