предшественниками?
— Я их пережил, — объяснил Пол-Человека. — Я же долгожитель, не правда ли?
— Да, конечно. Я могу идти, или… Может, вам нужно от меня что-нибудь еще?
— Нужно, но не то, о чем вы подумали. Это меня давно уже не интересует, так же, как еда и другие подобные вещи. Я хочу, чтобы вы выполнили одно деликатное поручение. Но не прямо сейчас, а чуть позже, когда все будут заняты подготовкой к сегодняшней церемонии. Вам надо будет убить мать-игуменью Беатрису из госпиталя сестер милосердия, и сделать это так, чтобы все подумали на мятежников. Многие влиятельные особы… скажем так, недовольны поведением матери Беатрисы и хотят ее смерти. А поскольку мне нужно заручиться поддержкой этих особ, ее действительно придется убить. Постарайтесь сделать это быстро, но грязно. И будьте особенно осторожны. Не хватало нам только вражды с сестрами милосердия.
— Понятно, — сказала Шоал. Она встала и вежливо наклонила голову в знак прощания. — Я сделаю все так, как вы сказали. Постарайтесь отдохнуть, сэр. У нас с вами еще много работы, если мы хотим подавить мятеж на этой планете.
— Мы должны это сделать, — сказал Пол-Человека. — «Чужие» — не выдумка, они существуют. И для защиты от них Империи нужен новый двигатель. Я не допущу, чтобы столь важное производство стояло из-за всякой ерунды.
Кардинал Джеймс Кассар расхаживал взад и вперед перед шеренгой воинов церкви. Он говорил уже полчаса и с каждой минутой распалялся все больше и больше. От летнего зноя плавились камни — впрочем, на этой безжизненной равнине не было даже камней. «Верные» стояли по стойке «смирно», не обращая внимания на стекавший по лицам пот, который к тому же сразу же испарялся. Несколько человек потеряли сознание и лежали у ног своих застывших товарищей. Упавших никто не поднимал. Потом их оттащат в сторону и накажут плетьми, а пока надо слушать кардинала, который вот уже полчаса орет на своих подчиненных, не выказывая никаких признаков усталости.
Смысл речи Кассара, если отбросить все отступления и обращения к Господу, сводился к тому, что церковь Христа-Воителя чиста и непорочна, а враги ее погрязли во грехе. Кассар слюной брызгал от ярости, когда говорил об этих многочисленных врагах, но на его подчиненных это впечатления не производило. Они уже много раз видели подобное зрелище. Кардинал легко приходил в ярость, но мгновенно успокаивался, если этого требовали обстоятельства.
Но слушали его тем не менее очень внимательно. Отчасти потому, что это отвлекало от жары, отчасти из-за иезуитов, которые рыскали по рядам в поисках невнимательных, чтобы примерно наказать их в назидание остальным. Но сегодня утром им еще не удалось найти себе ни одной жертвы. Впервые в жизни кардинал должен был сказать что-то по делу, и дело эго затрагивало жизненные интересы всех присутствующих. Кассар решил проявить инициативу. Он отправлял свои войска в подземелье, чтобы разбить мятежников прямо в их логове и восстановить пошатнувшуюся после недавнего поражения репутацию «верных». На этот раз все будет иначе. Кардинал решил отказаться от тактики маленьких отрядов, а заодно и от боевых доспехов. На этот раз его люди пойдут все вместе и возьмут с собой только мечи и кинжалы. А еще Кассар возлагал большие надежды на новый боевой наркотик, который церковь давно хотела на ком-нибудь испытать. Солдаты и рады были бы переглянуться, услышав об этом, но, памятуя об иезуитах, предпочитали смотреть прямо вперед.
— Доспехи были ошибкой, — сообщил Кассар и даже остановился на миг, чтобы окинуть «верных» начальственным взором. — Весят они много, в туннелях и без них слишком тесно, а встроенные дисраптеры все равно в замкнутом объеме не применишь. Так что в подземельях доспехи будут вам только обузой. На этот раз вы пойдете налегке. И не забудьте про новый наркотик, который церковь святая создала в своих лабораториях. Если человек чист помыслами, то, приняв это средство, он станет в десять раз сильнее. Вы — «верные», и сила нового средства, сливаясь с силой вашей веры, ускорит вас, укрепит ваше стремление к святой цели. Ослиной челюстью вы перебьете целые армии! А у вас будет не ослиная челюсть, а самое современное оружие. Проклятые мятежники даже не успеют понять, кто их уничтожил.
Друзья мои, на этот раз мы с вами должны победить. И не только потому, что Империи нужен новый двигатель. Враги церкви при дворе уже знают о нашем последнем поражении и радуются ему. Еще немного — и нечестивцы отодвинут святую церковь от ее законного места возле Железного Трона. На этот раз мы обязаны добиться успеха во что бы то ни стало. Помните: кто погибает во славу церкви святой, попадает прямо на небеса. А если мы снова потерпим поражение, если наша вера окажется недостаточно сильной, то те из вас, кто останется в живых, будут отправлены на Голгофу для дознания. Я знаю, что вы скорее погибнете, чем допустите такой позор.
Кардинал замолчал, оглядывая свою паству, и с гордостью увидел, что все его солдаты, не мигая, смотрят на него.
— Сейчас к вам подойдут отцы иезуиты. Они выдадут наркотик и проведут инструктаж конкретно в каждой группе. Через полчаса соберетесь здесь же, уже с оружием. Будьте готовы принять наркотик по сигналу отцов иезуитов. К сожалению, я сегодня не смогу принять участие в битве. Другие, более важные дела требуют моего присутствия на фабрике. Но знайте, что душой я с вами. Оправдайте мое доверие, сделайте так, чтобы святая церковь могла вами гордиться. Спуститесь во мрак подземелий и убейте всех, кого там найдете, во славу Господа и Империи. Пусть ни один мятежник, будь то мужчина, женщина или ребенок, не сможет больше выказывать дерзкое неповиновение властям. Убейте их всех, и да пребудет с вами благословение Господне.
А в это время внизу, глубоко под металлической поверхностью Техноса III, в огромном улье, который мятежники называли своим домом, как всегда, кипела жизнь. Спали здесь посменно, так что никто и никогда не мог застать мятежников врасплох. И на земле и под землей «отверженных» окружали враги, и потому они всегда были готовы к бою. Алиса-Призрак устроила Джеку Рэндому, Руби Джорни и Александру Шторму очередную экскурсию по подземелью. Целью экскурсии было доказать, что «отверженным» необходимо подкрепление.
— Мы в состоянии прокормить и одеть себя, а вес остальное можем захватить у тех, кто наверху, но нам всегда чего-нибудь не хватает, — объясняла Алиса-Призрак. — В нашей жизни нет места комфорту. Мы рождаемся для борьбы, живем солдатами и умираем в бою. Мало кто из нас доживает до преклонного возраста, разве что такие, как я, безумцы. Мы в первую очередь бойцы, а потом уже люди. Даже в самых надежных укрытиях мы не можем позволить себе успокоиться. У нас нет на это времени. Надо чинить туннели и защищать свою территорию, надо охотиться и делать запасы. У нас есть школы и доступ к памяти компьютеров фабрики. Мы не варвары. Но на первом месте у нас всегда была война. По очереди мы отправляемся наверх, в траншеи, где ждут нас солдаты Вольфов и безжалостная погода. Вы хотите, чтобы мы помогли вам остановить фабрику? Дайте нам новых бойцов и дисраптеры, а мы сделаем остальное.
Внезапно она замолчала и чуть не налетела на Руби, которая почему-то остановилась. Все с удивлением посмотрели на нее. До сих пор Руби даже не пыталась подавить зевоту. Она приняла участие в экскурсии только потому, что «отверженные» на этом настаивали. Но теперь лицо ее приняло заинтересованное выражение. Темные глаза Руби, не мигая, уставились куда-то вдаль.
— Сюда идут, — негромко сказала она. — Большая армия. Сверху.
Шторм на всякий случай огляделся:
— Ничего не слышу.
— Я не слышу, я чувствую, — объяснила Руби. — А ты, Джек?
— Да, я тоже чувствую. Их там чертовски много! И они уже миновали верхние туннели. Алиса, поднимай тревогу. Похоже, у нас с вами сейчас будут крупные неприятности. Веди, Руби.
Руби уже бежала по коридору с мечом в руках. Джек кинулся за ней, оставив Шторма позади. Вскоре к ним стали присоединяться вооруженные мятежники, выбегавшие из боковых туннелей. Никто им ничего не объяснял — на разговоры попросту не хватало дыхания. Но «отверженным» достаточно было сказать, что на них кто-то напал. Что делать дальше, они знали прекрасно. Всю жизнь они только тем и занимались, что отражали всевозможные атаки. Бежали молча. Тишину нарушал только топот множества ног, гулким эхом отдававшийся в металлическом коридоре. Он становился все громче и громче по мере того, как все новые мятежники присоединялись к отряду. С громом и грохотом они мчались к верхним туннелям. А потом они увидели наконец своего врага. Целая армия «верных» спустилась в туннели и прокладывала кровавый путь сквозь редкие ряды защитников. «Отверженные» завопили от ярости и бросились в бой. Вскоре
