минуты.
— Значит, можешь начинать, — разрешил ей Оуэн. — Если все корабли класса 'Е' такие, как мы только что видели, то мы влипли. Ты только представь себе огромный флот, где все корабли могут обогнать моего «Звездного бродягу»! Мы так рассчитывали на корабли хайденов, но, возможно, они уже не самые быстрые. А значит, для драки с имперским флотом нам тоже придется раздобыть новые двигатели.
— К черту корабли, — отмахнулась Хэйзел. — У нас еще будет время подумать об этом. Главное, что мы выполнили свою задачу. Налоговый компьютер сдох, и мы почти все живы.
— Мы потеряли одного из представителей подполья, — напомнил ей Оуэн.
— Вашей вины в этом нет, — сказал Шторм. — Вы же пытались ее спасти. Случается и не такое. Пойду поговорю с Первой и Третьей Стиви. Поддержу их в беде и постараюсь утешить.
Он церемонно поклонился и направился в ту сторону, где сидели Стиви Блю. Хэйзел оглядела его удаляющуюся спину.
— Случается и не такое! Великий утешитель, ничего не скажешь!
— Я думаю, нам обоим надо отдохнуть и чего-нибудь выпить, — сказал Оуэн. — Может, присоединишься ко мне, а, Хэйзел? Мы можем вместе пообедать. Как ты на это смотришь?
— Нет, спасибо, — ответила девушка. — Не обижайся, Оуэн, но я бы предпочла, чтобы наши отношения оставались чисто профессиональными. О'кей?
Она улыбнулась и быстрым шагом направилась вслед за Штормом. На ходу она махнула рукой экстрасенсам, показывая, чтобы они следовали за ней. Оуэн молча смотрел им вслед. Наверняка он и раньше получал от ворот поворот, но сейчас не мог припомнить ни одного такого случая. Черт возьми, такого просто не могло случиться! В конце концов, он же лорд. И Надежда Человечества.
«Ладно, хоть попытался», — сказал ИР Озимандиус у него в голове.
— Заткнись, Оз, — ответил Оуэн. — Ты же мертв!
2
Джон Сайленс, капитан имперского крейсера «Неустрашимый», летел домой умирать и изо всех сил старался сделать вид, что наплевать ему на это. Всего-то и дел — провалил задание и потерял почти всех своих людей! Сайленс взглянул на стакан и поморщился. Когда так напиваешься, язык немеет и трудно разобрать, что именно ты пьешь. Впрочем, в данном случае это как раз неплохо. Зелье, которое капитан галлонами заливал себе в глотку, не отличалось изысканным вкусом. Корабельный синтезатор воспроизводил крепость и вкус алкогольных напитков, но качество их оставляло желать лучшего. То, что капитан пил сейчас, считалось красным вином, но все, что в нем было красного, только пачкало зубы. Впрочем, для вина десятиминутной выдержки оно было еще не таким уж плохим. Да и какая разница! Все равно он это выпьет.
Голова Сайленса разламывалась от боли, руки тряслись, желудок постоянно пытался взбунтоваться. Неудивительно, ведь капитан пил уже третий день подряд, прерываясь только на сон и еду, и то лишь когда чувствовал, что больше не может. Вообще-то капитан Сайленс был почти непьющим и сейчас обнаружил, что поддерживать свой организм в состоянии, близком к белой горячке, — адова работенка. Но пить все равно продолжал. Чем еще он мог себе помочь? «Неустрашимый» возвращался на Голгофу. Задание было провалено, и когда капитан доложит об этом императрице, она его казнит.
А сколько хороших парней погибло…
Сайленс вез императрице плохие новости. И если однажды Лайонстон простила ему неудачу, второй раз пощады не будет. Миссия капитана на планете вольфлингов была простой и понятной. Он должен был арестовать и казнить известного предателя Оуэна Охотника за Смертью со всеми его приспешниками и вернуться на Голгофу с их головами и тайнами легендарной планеты. В помощь капитану был дан отряд вампиров и правая рука императрицы ее любовник лорд Драм. Более того, им даже позволили взять с собой единственного пока в Империи ручного «чужого» из Склепа «спящих» на планете Грендель, миссия обещала быть детской прогулкой.
А что получилось? Тело лорда Драма лежит в трюме. Гренделианин погиб, а ведь считалось, что убить его невозможно. Что до вампиров, то трое уцелевших после битвы с мятежниками попали в руки проснувшихся после векового сна хайденов. Сайленс старался даже не думать о том, зачем «измененным» могли понадобиться вампиры. Он выпил еще.
Хайдены. Бывшие враги человечества. После давней жестокой войны хайдены были побеждены. Считалось, что все они погибли или по крайней мере спят вечным сном в своей тайной Гробнице. Но Оуэн Охотник за Смертью нашел эту Гробницу, разбудил хайденов, и теперь они присоединились к мятежникам. Боже, спаси Империю! Похоже, близится конец света.
Капитан выпил еще несколько стаканов. Не думал он, что Мир вольфлингов на самом деле окажется Хайденом, тайным прибежищем «измененных». Теперь мятежники получили доступ к легендарным лабораториям хайденов со всеми их кошмарными чудесами. Наука, намного опережающая человеческую, оружие, против которого нет защиты, — все это теперь будет направлено против Империи. Своим поражением капитан Сайленс подписал смертный приговор существующей цивилизации, а может, и всему человечеству.
Так что Сайленс вез своей императрице дурные вести, услышав которые она непременно велит казнить капитана. Если команда не убьет его раньше. Все, кто сопровождал Сайленса в ледяные пещеры Мира вольфлингов, погибли ужасной смертью. Никто не мог предвидеть, с чем они там столкнутся. И вместо того чтобы отомстить за гибель товарищей, Сайленс вынужден был вернуться на корабль. Команда так и не поняла, что он увидел там, внизу, почему решился все бросить и бежать. Никто не разделял мнения капитана о том, что важнее всего сейчас — предупредить Империю о надвигающемся кошмаре.
Так что теперь вся команда презирала его. И если бы разведчица Фрост не приняла сторону капитана, недвусмысленно дав всем понять, что лично отомстит за его смерть, он мог бы уже не бояться встречи с Лайонстон. Какой-нибудь несчастный случай (ах, как жаль, что так получилось!) — и все было бы кончено. На самом деле так даже лучше, но разве объяснишь разведчику, что такое милосердие? Разведчиков с самого детства учили только одному — выслеживать и убивать нелюдей, и тонкости человеческого поведения зачастую были им недоступны. Так и вышло, что капитан Сайленс оставил за себя первого помощника, а сам заперся в каюте и в одиночку пьянствовал. В основном чтобы убить время.
В дверь постучали, и капитан поднял голову. Взгляд его был мутным, но осмысленным. Он знал, кто это стучит. Кто еще мог навестить его сейчас? Капитан подумал было, что стоит встать и открыть дверь самому, но потом решил не делать этого. Не настолько твердо он стоял на ногах. С трудом ворочая распухшим языком, Сайленс произнес: «Открыто!» — стараясь, чтобы голос звучал громко и отчетливо.
Дверь приоткрылась, и вошла разведчица Фрост. Она кивнула капитану и не спеша обвела взглядом каюту. Сайленс и смотреть не стал. Он и так знал, что увидит. Нет, капитан никогда не был чистюлей, но обычно за порядком в каюте следил денщик. А денщика своего капитан не видел уже дней пять. Даже удивительно, до чего можно довести каюту за каких-то пять дней.
Капитан перевел взгляд на противоположную стену, где висело большое зеркало, и поморщился. Из зеркала на него смотрел высокий худой тип лет пятидесяти, с редеющими волосами и бледным лицом, которого уже неделю не касалась бритва. Мужчина в зеркале выглядел грязным и помятым, под стать незаправленной койке, на которой он сидел. Форма его представляла собой и вовсе позорное зрелище. Капитана уже раза два стошнило на этот мундир, и левый рукав он так до конца и не отчистил.
В противоположность капитану разведчица выглядела безукоризненно. В накрахмаленном мундире с ярко начищенными пуговицами она хоть сейчас могла бы принять участие в параде. Это была высокая, гибкая, мускулистая женщина неполных тридцати лет. Но пронзительный взгляд холодных голубых глаз заставлял ее казаться гораздо старше. Лицо разведчицы было бледным и бесстрастным, каштановые волосы коротко острижены. На бедре она, в нарушение всех правил корабельного распорядка, носила
