никогда в жизни не видели гномов.
— Но они хотят, чтобы мы жили здесь. Этот Отважный Народец любит все, что против чародеев, так как они видят свою погибель в людях, которые становятся слишком сильными... Мы и так уже размножились, как кролики, а если придет день, когда мы превзойдем эльфийскую магию, то окажется, что они смотрят в собственные могилы...
Теперь она, покрытая бородавками и щетиной, подняла глаза на приближающийся отряд и, улыбнувшись во весь беззубый рот, сказала:
— Поедите, доблестные воины?
— Конечно, — пошутил Энгарл, — а когда мы попируем, то все возместим тебе. — Он рассмеялся на свою шутку. Но около дюжины оборванных разбойников вокруг них уже проснулись. Они только угрюмо засопели в ответ: у них уже не осталось еды, кроме четырех сморщенных картошек, которые Мори последние два дня хранила в грязных складках одежды на своей необъятной груди, и им не оставалось ничего другого как жевать горькие гнилушки, чтобы успокоить и без того больной живот, и ждать, пока один из отрядов не вернется с вылазки с мясом.
Теперь они поспешно подбрасывали в костер сухие ветки и вытащили жаровню для мяса, сделанную из переплетенных ржавых мечей. Маленький отряд отряхнул с сапог остатки снега и развернул свои окровавленные свертки. Мори, хлопая по слишком нетерпеливым рукам, наклонилась вперед, чтобы посмотреть, что принесли к ее столу.
Отряд Саргета считался самым лучшим — это знали все. Эл хуже всех владел клинком, но был самым быстроногим. Юноша очень радовался, что входит именно в этот отряд, и никогда не вмешивался, когда его товарищи дрались или хвастались друг перед другом. Большую часть зимы им приходилось слишком тяжело, чтобы позволить себе пререкаться. Однажды какой-то чародей обнаружил Пещеру Ветров и умер под градом арбалетных стрел, но в других отношениях за минувшие годы Эльминстер мало видел ненавистных чародеев Аталантара. Разбойники так часто нападали на дозорные отряды, что те перестали ездить в горы.
Разжигавший костер рыжебородый весельчак, которого все знали как Джавала, с удовлетворением сказал:
— Перед вашим приходом мы поймали еще двоих — шли от Даэры.
— Лучше на время с этим завязать, — буркнул в ответ Саргет: он и его спутники снимали рукавицы, шапки, самые тяжелые из шкур и кусков рогожи, надетой на них. — Иначе они подумают, что девчонки работают на нас, и сожгут деревню напрочь или сделают так, что мы сами же и попадемся в свои капканы.
Улыбка Джавала угасла, и он медленно кивнул:
— Ты, как всегда, прав, Сар.
В ответ Саргет только усмехнулся и протянул руки к теплу разгорающегося костра. Наемники из приграничной крепости Хелдретс Хорн ходили в деревню прикупить благосклонности местных красоток, еще когда этот замок только-только был построен. Уже раз двенадцать наступало лето с тех пор, как девушки превратили старую ферму в публичный дом и, кроме того, продавали там своим гостям вино. Разбойники убили не так уж и мало пьяных солдат, возвращавшихся в одиночку назад в замок.
— Да уж, лучше оставим этих сластолюбцев в покое и поймаем их весной.
— И позволим им убивать и грабить до самой весны? А сколько еще наших воинов ты собираешься потерять?
Голос чародея был холодным — холоднее, чем ледяные зубцы замковой стены, на которой они стояли, глядя на скованный льдом Ручей Единорога. Начальник гарнизона крепости Сарн-Торель развел сильными волосатыми руками и беспомощно произнес:
— Нисколько, повелитель. Именно поэтому я и не осмеливаюсь посылать больше солдат — каждый, кто едет отсюда на восток, отправляется на верную смерть, и это все знают. Еще чуть-чуть, и начнется открытое неповиновение... к тому же у меня есть приказ, чтобы солдаты не покидали замок. Если купцы так глупы, чтобы ездить из королевства в королевство по глубокому снегу, то пусть сами и позаботятся о своих шкурах, а разбойники пусть замерзают в этих своих горах, и нечего пачкать о них мечи.
Теперь взгляд чародея стал еще холоднее, чем до этого звучал его голос.
Начальник гарнизона внутренне съежился и крепко сжал ближайший к нему зубец крепостной стены, чтобы не отступить на шаг-другой и тем самым не обнаружить свой страх. Он сосредоточенно разглядывал заиндевелый мох, пробивавшийся в трещинках и выбоинах в камне, и страстно желал оказаться сейчас где угодно, только не здесь. Там, где потеплее и где никто и никогда не слышал о чародеях.
— Я молчу о том, что король прямо спросил, знаешь ли ты, в чем заключаются твои обязанности, хотя теперь ему, несомненно, будет чрезвычайно интересно узнать, насколько... скажем так, творчески... твое представление соотносится с его собственным. — Теперь голос чародея вкрадчиво струился.
Начальник гарнизона заставил себя повернуться и посмотреть прямо в темные глаза, сверкающие угрозой.
— Так, значит, ты желаешь, повелитель, — спросил он таким тоном, чтобы чародей понял, что он, начальник гарнизона замка, считает, что король больше разбирается в военных делах, чем все его напыщенные чародеи, и поймет его осмотрительность, — чтобы я послал еще воинов в Отрожье?
Какое-то время колдун раздумывал, затем также тихо, как и прежде, спросил:
— А что ты можешь предложить? Скажи, и, возможно, мы сумеем прийти к согласию.
Начальник гарнизона сделал глубокий вдох и пристально посмотрел в темные беспощадные глаза:
— Пошли в Отрожье чародеев на санях, да хоть даже учеников, но чтобы командовал ими кто- нибудь из опытных. Двадцать солдат — это все, что я могу дать, — проводят их верхом до Хорна, а оттуда будут действовать по обстановке. Пусть чародеи выследят этих разбойников при помощи магии и уничтожат их.
Бесконечно долго тянулось мгновение, пока они смотрели друг другу в глаза. Наконец Верховный Чародей Кадельн Олотстар медленно улыбнулся — совсем чуть-чуть. Начальник гарнизона даже не был уверен, знает ли вообще чародей, что улыбнулся.
— Неплохо, весьма неплохо. Я знал, что на этот раз мы сможем договориться. — Он взглянул на север, вдаль за укутанные снегом домики за рекой, и прибавил: — Надеюсь, что подходящие сани найдутся достаточно быстро и нам не придется ждать до весны, когда они будут готовы.
Начальник гарнизона указал вниз за зубцы крепостной стены:
— Видишь вон там бревна? К вечеру освободим одни из саней, а к утру успеем приспособить к ним пару навесов, какие ставят над колодцами.
Чародей едва заметно улыбнулся, словно змея, созерцающая свою жертву, у которой нет сил ускользнуть.
— Так, значит, утром пускай и отправляются. Можешь взять двенадцать магов, командовать будет Верховный Чародей Ландорл Валадарм.
Начальник гарнизона замка кивнул в ответ. Интересно, этот Ландорл — болван-неумеха или же просто заслужил немилость Кадельна? Хорошо бы второе. Тогда он, по крайней мере, может пригодиться, если проклятые богами разбойники нападут на сани.
Двое людей, разговаривавших на крепостной стене, холодно улыбнулись друг другу, а затем, повернувшись, медленно пошли в разные стороны, всем своим видом выказывая наигранное безразличие. Каждый их шаг объявлял миру, что они очень сильные, свободные от всякого страха люди.
Крепостные стены Сарн-Торель стояли неподвижные, безмолвные и безучастные, какими они останутся и тогда, когда прах этих людей будет лежать в могилах. Да, надо приложить немало усилий, чтобы произвести впечатление на стену замка.
