— Мы обе обсуждали это. Может быть, ты могла бы подумать над такой возможностью? Не принимай скоропалительного решения, — сказала Фрэнсис.
— Какое-то время я не могу ходить в школу, по крайней мере, пока не оштукатурю стены и не покрашу их. Я должна отдать маме долг.
В конце концов, Луиза не сказала: «Нет». Она старалась показать, что у нее есть обязательство перед матерью и что она подходит к этому вопросу весьма ответственно. Бэлл следовало бы радоваться этому, думала Фрэнсис, улыбаясь.
— Я слышала, ты купила лошадь?
Лицо Луизу засветилось радостью:
— Настоящего красавца. Не хотите посмотреть, пока еще не стемнело?
— Конечно же, хочу.
Девушка повела ее к загороженному пастбищу. Внимание Фрэнсис сразу же привлек длинноногий гнедой, который фыркал и гарцевал. Другие лошади, поменьше, держались вместе и в стороне от него, казалось, что они нервничали.
— Дифайнт! — позвала его Луиза. — Иди сюда, большой малыш. — Он не откликнулся на ее призыв. Луиза посмотрела по сторонам. — Держу пари, что поблизости рыщут койоты. Лошади могут чувствовать их.
— Они нападают на лошадей? — спросила Фрэнсис, тоже неизвестно почему почувствовав нервозность. Может быть, на нее подействовал разговор о предчувствиях и видениях…
— Сильная взрослая лошадь может затоптать любого волка. Однако лучше я пойду и предупрежу сеньору Родригес, чтобы она загнала в курятник кур.
И перед тем как уйти, девушка проводила Фрэнсис до экипажа, который ждал ее у дома. Фрэнсис опять обняла Луизу:
— Дифайнт просто прелесть, поистине красавец и такой изящный.
— Да? Вы так думаете? В следующий раз, когда вы приедете, вы непременно прокатитесь на нем. Фрэнсис засмеялась:
— Я могу лишь надеяться, что буду готова к этому. — Лошадь была уж слишком высокой.
— Вы вскоре приедете ко мне опять!
— Обещаю, что приеду на следующей неделе.
Фрэнсис дала зарок, что обязательно приедет еще раз «обработать» Луизу. К тому же нельзя было сказать, что ей не нравилась компания Луизы. Луиза помахала ей рукой, когда экипаж отъехал. Но одна из лошадей вставала на дыбы и фыркала. Извозчик злился и ругался на лошадь, он натягивал поводья, пока лошади не пошли так, как следовало.
— Волки? — спросила Фрэнсис.
Извозчик повернулся:
— Что, сеньора?
— Нет, ничего.
Экипаж покачивался, когда колеса не попадали в колею. Фрэнсис пристально вглядывалась в эту пустынную землю на окраине города. Несколько звездочек появилось на небе. В перелеске мерцали два малюсеньких огонька. Любопытство Фрэнсис заставило ее более внимательно всмотреться в эти два мерцавших огонька, и вдруг они превратились в два блестящих глаза. Из перелеска вышло большое животное со спутавшимся мехом и огромными челюстями, оно пристально смотрело ей в спину. Фрэнсис оглянулась.
Койот? Волк?
Фрэнсис испуганно произнесла:
— Извозчик, сеньор… посмотрите, что там.
Но не успел извозчик откликнуться, как животное исчезло.
Приехав в «Блю Скай», Фрэнсис все не могла понять, был ли волк на самом деле или это плод ее воображения. Когда извозчик услышал ее истерический вопль и увидел ее широко открытые от страха глаза, он остановил экипаж и огляделся вокруг, но ничего не заметил. Ему показалось более чем странным, что она так закричала.
Из-за повышенного эмоционального напряжения и физической усталости она буквально валилась с ног. Фрэнсис ничего не хотела, как только подняться наверх и рухнуть на кровать. Но сначала она должна была найти Бэлл. Когда клерк у входа сообщил, что мадам занята, она почувствовала облегчение.
— Передайте ей, что ее дочь дома в полной безопасности и в хорошем расположении духа.
— Конечно, я скажу ей, миссис Ганнон.
— И не могли бы вы кого-нибудь попросить приготовить мне горячую воду для ванны? Прямо сейчас.
Затем Фрэнсис поднялась наверх. Она предвкушала, что скоро расслабится в теплой ванне, а потом понежится в своей пуховой кровати. Может быть, она даже сможет отложить разговор с Бэлл до завтра. Открыв дверь своей спальной комнаты, она сняла жакет и плюхнулась в кресло, даже не имея сил стащить с себя ботинки.
И вот тогда она услышала, что из соседней комнаты доносились звуки плескавшейся воды.
— Джуанита? Роза? — позвала она, подумав, что кто-то из девушек уже наполнил ванну и мылся. Фрэнсис с трудом поднялась и пошла посмотреть, кто же это был. Но, увидев, кто находится в ванной, она оцепенела. Это был Чако!
Погруженный в мыльную пену, с мокрыми волосами, зачесанными назад, он даже не смутился при виде ее.
— Это моя ванная!
Он удивленно поднял брови:
— Дверь ванной комнаты выходит в коридор.
— Но ведь эта дверь была закрыта. А другая дверь открывается в мою спальню, — проговорила Фрэнсис, понимая, что он прекрасно знал об этом, ведь он уже был у нее в комнате той ночью, когда ее ударили в челюсть. Она чувствовала некоторое неудобство после того, что случилось сегодня между ними. — Кто вам сказал, что вы можете приходить сюда?
— Никто. Я попросил, чтобы наполнили ванну, и все.
— Ну так вот, вы сейчас же уйдете.
Глаза у него странно заблестели, когда он спросил:
— Что, прямо сейчас и в таком виде?
И, не успев ответить, Фрэнсис увидела, как он тотчас поднялся и по его обнаженному телу стекает вода. Она была ошеломлена, ее глаза, скользнув по его мускулистой и волосатой груди, неумолимо опускались ниже…
Она покраснела и, проглатывая слова, смущенно сказала:
— Я… я не имела в виду, чтобы вы сию минуту выходили… Вы же голый!
— Именно в таком виде я всегда и принимаю ванну.
Она повернулась, вытащила из комода полотенце и швырнула ему:
— Вот, возьмите!
Он все еще продолжал стоять в ванне, вытирая полотенцем лицо и волосы, не стесняясь своей наготы. Что же такое случилось с ним?
— Ох! — произнесла она, видя, как он нехотя вытирался. Она вышла в спальную комнату, продолжая говорить с ним: — Вы прекрасно знали, что я собиралась вечером принимать ванну. Я вам говорила об этом.
— Я думал, вы будете мыться позже, — произнес он из соседней комнаты. — Адольфо сказал мне, что вы поехали домой к Бэлл.
— Все равно, эта ванная — не общественное место.
Он стоял в двери, наполовину обмотавшись полотенцем.
— Вы не присоединитесь ко мне принять ванну, а?
— Присоединиться к вам?
