срочная.
В полдень он вышел из своего кабинета и резко спросил ее:
— У вас еще не готово?
Орелия стиснула зубы, с трудом сдерживая желание разорвать чертежный лист и бросить клочки в его красивое лицо. Подумать только, ведь ей сразу понравилось это лицо при первой их встрече в отеле «Пальмер Хауз». Как он приветливо, остроумно завел с ней беседу! Но незачем об этом вспоминать, а жаль— она почувствовала тогда, что у них есть что-то общее и их тянет друг к другу.
— Ну, так что же? — настойчиво повторил он. Взгляд его зеленых глаз был холоден, как нефрит. Орелия сдержала свое раздражение — чертежники за соседними столами насторожились и, видимо, с интересом ожидали бурной сцены, а она не желала доставлять им такого удовольствия.
— Если вы хотите иметь этот проект в недоработанном виде, мистер О'Рурк, забирайте сразу, — сказала она совершенно невозмутимо.
Лайэм нахмурился:
— Нет, доработайте его.
— Тогда мне нужен еще час-но спокойный час, чтобы меня не отрывали и не дергали.
В полной тишине комнаты кто-то кашлянул: Лайэм вздрогнул, кивнул Орелии в знак согласия и вернулся в свой кабинет.
Орелия закусила губу и вернулась к работе. Она чертила с ожесточенным и сосредоточенным видом, не поднимая головы от эскиза. Когда она услышала шепот за соседними столами, в ее душе поднялась волна ярости: наверное, сослуживцы обсуждают сцену между нею и Лайэмом, и она кинула на них яростный взгляд. Но — проклятье! Она поняла, что они говорили о своей собственной работе.
Как же ее взвинтил грубиян Лайэм О'Рурк! Ей захотелось без оглядки бежать из этого офиса, но она снова взялась за карандаш. Черт возьми, она вовсе не хотела наживать врагов неоправданной вспышкой. А виноват был все он же, Лайэм, со своей дикой неприязнью к ней.
Она сосредоточенно работала над эскизом загородного коттеджа в модном «стиле королевы Анны», с широкой входной дверью и изящной башенкой с окнами. Ей хотелось бы внести в проект свою выдумку и сделать его более оригинальным, но она не имела на это права — пока была только чертежником. Вес же она с удовольствием наносила штриховку и обозначала линии, и ей нравилось, что под ее рукой на чистом листе бумаги возникает симпатичный приморский коттедж, где будут жить какие-то славные люди.
Она уже почти закончила эскиз, когда вдруг чья-то рука положила на бумагу пурпурный ирис.
Орелия с изумлением подняла глаза и увидела молодого человека с длинными черными волосами, светлыми глазами и располагающей улыбкой.
— Как поживаете? — спросил он. — Надеюсь, вы примете от меня этот цветок. Я считаю, что красота природных форм вдохновляет архитектора в работе. — Он рассмотрел ее эскиз. — Прекрасная работа. Вы — талантливая женщина.
— Спасибо, — сказала она, чувствуя искренность его слов.
Он пожал ее руку.
— Я — мистер Райт. Фрэнк Райт. Вы слышали обо мне? — Он был уверен, что его имя ей известно. Но это самодовольство не возмутило ее — настолько он был симпатичен и обаятелен.
— Да, конечно, я знаю о ваших талантливых работах. — Она, правда, еще слышала о скандальной истории— Райт, который работал у Адлера и Сэлливэна, исполнял заказы проектов, минуя своих нанимателей, и ему пришлось уйти из знаменитой фирмы.
Она представилась:
— Орелия Кинсэйд.
— Какое прелестное имя! Похоже на цветок. Оно подходит вам.
Она улыбнулась и немного покраснела. Чтобы скрыть замешательство, она обратилась с вопросом:
— А что бы свое вы внесли в этот проект, мистер Райт?
— Входные двери и окна словно вышли из-под моего собственного карандаша,-сказал он, игнорируя ее просьбу высказать замечания. Он выглядел очень привлекательным в хорошо сшитом костюме с широким галстуком. Райт не отрывал глаз от Оре-лии, откровенно любуясь ею. — Мы использовали сходный мотив, когда проектировали вход в выставочный Павильон Транспорта.
— Золотые Ворота прекрасны. Этот павильон цвета терракоты с многокрасочным входом так ярко выделяется на фоне белых зданий выставки, что привлекает всеобщее внимание.
— Проект принадлежит Сэлливэну, — сказал Райт, отдавая дань своему прежнему нанимателю. — Да, павильон многим нравится.
Орелия удивлялась спокойному самообладанию Райта — такой молодой, не старше ее самой. Если он так же умеет обворожить жен заказчиков своих будущих проектов, как Орелию, то заказами он будет обеспечен. Его приветливость и дружелюбие были сегодня для Орелии какой-то компенсацией за холодность и скрытую враждебность О'Рурка.
— Я открыл недавно свой офис в этой же башне, — непринужденно сообщил ей Райт.
— Вот как?
— Мне и мистеру Сесилу Корвену, моему компаньону, было бы очень приятно, если бы вы иногда заходили скрасить нашу жизнь, — добавил он, выжидательно глядя на Орелию.
Она уже готова была согласиться, но, посмотрев через его плечо, увидела Лайэма, стоящего в дверях своего кабинета. Он подошел к Райту, и мужчины обменялись рукопожатием.
Райт сообщил О'Рурку о том, что занял помещение в этой же башне.
— Похоже, что архитектурные фирмы доминируют в новом превосходном здании, — прокомментировал О'Рурк. Он разговаривал с коллегой дружелюбным приятным тоном, который — с огорчением подумала Орелия — так отличался от тона разговора с ней.
— Я и мой партнер работаем над двумя проектами зданий в Дубовом парке, — сообщил Райт. — Я слышал, что вы тоже планируете застройку в этом районе.
— Да, — кивнул Лайэм. — Мы начнем там работы только летом.
— Тогда, я думаю, будет удобно обратиться к вам с просьбой. Видите ли, мне и моему партнеру нужно красное дерево для отделки помещений. Мы сделали заказ, но его исполнение задерживается. Может быть, у вас на складе есть такой материал, и, поскольку он вам не понадобится до лета, мы просим одолжить нам до получения заказа.
— Ну что ж, почему бы и нет, — подумав, согласился Лайэм. — Я дам вам записку к заведующему складом. Он отпустит вам все, что нужно.
Лайэм написал записку и вручил Райту, который широко улыбнулся и выразил свою признательность.
— Вы нас выручили. Надеюсь, при случае мы отплатим равноценной услугой.
Потом Райт повернулся к Орелии и сказал Лайэму:
— Направляясь в ваш кабинет, я познакомился с новой сотрудницей. Я посмотрел ее работу и могу вас поздравить с приобретением талантливого архитектора.
— M-м…— отозвался Лайэм и тоже повернулся к Орелии. — Значит, работа готова? Покажите.
— Ее способности, — продолжал Райт, — значительно выше того простенького проекта, который вы ей поручили. Выполненный ею эскиз внутренней архитектуры и убранства дома показывает тонкое чувство и мастерство рисунка.
Лайэм ни слова не промолвил по поводу этого дождя комплиментов, который сыпался на его новую сотрудницу, зато Орелня покраснела от удовольствия. Как приятно, что лучший проектировщик и чертежник Чикаго, которого прозвали «первый карандаш Сэл-ливэна», похвалил ее работу. Приятно было и явное неудовольствие по этому поводу грубияна Лайэма.
Мужчины поговорили о строительстве в Дубовом парке. Райт уже собирался уходить, когда вошел Син О'Рурк. Райт любезно поздоровался с ним и пригласил О'Рурков зайти посмотреть его новую контору.
— И вас я жду в любое удобное для вас время, — обратился он с поклоном к Орелии.
Когда он вышел, старый О'Рурк спросил Лайэма недовольным тоном:
— Зачем он заходил?
