ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Ее звали Роберта
Несколько восточнее островов Туамоту над океаном копились облачные массы. Под назойливо- жгучим солнцем тропиков рождался обыкновенный, ничем не примечательный циклон. Сколько их было до него! Миллионы. Сотни миллионов. Рождаясь, подпитываясь теплом океана, закручивая тучи в тугие спирали, они брели на запад, донося ливни до Новой Гвинеи, Австралии и Новой Зеландии. Каждый десятый или двадцатый из них непомерно рос, достигая кондиций тайфуна, и хулиганил на море, пока не натыкался на сушу, где и разваливался, побуянив напоследок. Свирепо воя, плюясь пеной, гоня мутные валы, море бросалось на берег. Соленой воде было тесно в океанической котловине. Кто сказал, что вода всегда течет сверху вниз? Вверх, а не вниз. На скалы! Еще! Еще! Тропики, чего вы хотите.
Из века в век, из эпохи в эпоху из лавы и кораллов строилась суша, размываемая океаном. Ползли материки, раскрывались рифты, плита наезжала на плиту, вулканы плевались раскаленными бомбами, фонтанировали лавой и жидким стеклом, а над прогретыми солнцем водами происходило одно и то же: рождались циклоны, и каждый десятый или двадцатый из них непомерно рос… Взбесившиеся валы загоняли аммонитов на глубину, вынырнувший за порцией воздуха плезиозавр рисковал захлебнуться прямо на поверхности, в «оке» тайфуна кружились, хрипло вопя, обреченные птеродактили… Тайфуну безразлично, над кем измываться, будь то ящеры или киты, птерозавры или птицы. Это только чересчур расплодившимся двуногим с их умеренным интеллектом и неумеренными запросами то и дело кажется, будто подлая стихия с особенной яростью терзает творения рук человеческих. Типичная мания величия! Кто много о себе мнит, для того и синяк – гангрена.
Почти ласково пошуршав листьями пальм на атоллах Туамоту, циклон сместился к западу, закручиваясь все туже, вбирая в себя новые и новые массы воды, несильно потрепал Тубуаи и над островом Раротонга уже достиг силы тропического шторма. В трехстах милях западнее самого южного атолла архипелага Кука в центре шторма образовался «глаз», отчетливо различимый на снимках из космоса, и тайфун получил имя Роберт. С этого момента за новорожденным атмосферным явлением следили внимательнее, чем за любым новорожденным младенцем человеческой породы.
Набирая силу, тайфун пронесся над островами Тонга, задел Новые Гебриды и натворил дел в Новой Каледонии. Оттуда он свернул на юго-запад и спустя сутки посрывал все до единой крыши на острове Лорд-Хау, смыл в океан прибрежные постройки, взамен выбросив на берег несколько судов. Не обошлось без жертв. На подходе к Австралии тайфуну была присвоена пятая, высшая степень. Скорость ветра достигла двухсот восьмидесяти километров в час.
Сильнее всего досталось побережью между Сиднеем и Ньюкаслом. Своевременное предупреждение о надвигающемся тайфуне свело число жертв к минимуму, но разрушения были велики. Весь мир обошли потрясающие воображение телекадры: крупная акула (серая рифовая, почему-то названная в комментарии тигровой), бестолково бьющаяся на плоской крыше чьего-то коттеджа за десять секунд до того, как следующая волна принесла портовый буксир, раздавивший коттедж вместе с акулой. В Сиднее не осталось ни одного целого стекла. Поиграв мускулами над сушей, Роберт быстро иссяк, так что Канберра отделалась уже пустяковыми разрушениями, а Мельбурн не пострадал вовсе. Зато на Восточном побережье погибшие и пропавшие без вести насчитывались десятками, а материальный ущерб исчислялся миллиардами.
Дело, конечно, неприятное, но в целом обычное. Там, где солнышко греет воду, человек наслаждается жизнью в промежутках между пакостями природы, и чем больше вокруг него воды и солнца, тем крупнее пакости и выше страховые взносы. Диалектик найдет в этом единство с его неизменной борьбой противоположностей, поборник справедливости – законное возмездие за тропическую негу, священник – кару Господню. Впрочем, и священнику может показаться, что тайфун пятой степени – это того… немного слишком.
Бывает, конечно. Редко, но бывает. Тем более что проливные дожди в два счета потушили лесные пожары, бушевавшие на востоке континента, и охладили раскаленный, как в печи, воздух до комфортных кондиций. Но не в этом дело.
Дело было в другом: случилось то, чего не бывает.
Одновременно с Робертом, день в день, восточнее острова Гавайи возник еще один мощный циклон. Перемещаясь на запад, он быстро обрел силу шторма и, непрерывно усиливаясь, превратился в классический тайфун всего лишь несколькими часами позднее своего южного собрата. Экваториально- симметричный «систер-тайфун» назвали Робертой, наплевав на политкорректность последних лет, заставляющую метеорологов снабжать разрушительные ураганы по преимуществу мужскими именами. Пока Роберт резвился в Южном полушарии, Роберта не теряла времени в Северном. Пятую степень она получила лишь на тридцать минут позднее своего брата-близнеца и вскоре превзошла его по разрушительной мощи.
Все динамические модели летели к черту. Испить Горькую чашу пришлось Марианским островам, архипелагам Нампо, Рюкю, Филиппинам, Тайваню, Китаю и Индокитаю. Вильнув на юг, а затем свернув к северу, Роберта прошлась беспощадной метлой вдоль азиатского побережья от Вьетнама до Кореи. Серьезно пострадали Гонконг, Шанхай и Циндао. В Шанхае озверевший ветер валил портовые краны. В дельту Хуанхэ тайфун нагнал столько воды, что китайские власти даже не пытались отстоять размываемые дамбы, а сосредоточились на спешной эвакуации населения. Для оказания помощи терпящим бедствие была брошена армия. Радикальные меры дали свои плоды: количество погибших (девяносто семь человек, по китайским источникам, и несколько тысяч, по мнению иностранных журналистов) оказалось раз в пятьдесят меньше, чем привыкли ожидать от Китая. Число оставшихся без крова колебалось, по разным источникам, от миллионов до десятков миллионов.
Крупные международные телекомпании, вроде Си-эн-эн, знакомя обывателя с основами метеорологии, выдергивали из-за рабочих столов умных очкариков из Национального бюро погоды в Пасадене; прочие охотно обращались к местным авторитетам в области прогнозов. Все без исключения специалисты в один голос утверждали перед телекамерами то, что любой человек со средним образованием мог припомнить из школьного курса, если только не прогуливал уроки географии: в Северном полушарии тайфуны бесчинствуют с июля по октябрь, в крайнем случае по ноябрь. Но разрушительный тайфун на рубеже февраля – марта?.. Нонсенс, господа. Исключительнейшая редкость. Хотя, по правде сказать, теперь трудно утверждать что-либо наверняка, так как из-за перемены местоположения Антарктиды изменилась вся картина морских течений… кхе-кхе… она еще нуждается в тщательном изучении, и только потом можно будет делать какие-то выводы… кхе-кхе… в том, разумеется, случае, если на исследования будут выделены необходимые, кхе-кхе, ассигнования…
Иные тщились показать на пальцах, что получается, когда теплые течения сталкиваются с холодными. На Антарктиду с ее ледяным щитом кивали все как на виновницу. Детально прослеженный путь Роберты ясно указывал, что тайфун обогнул Антарктиду по широкой дуге, не желая связываться со льдами и туманами. Тем не менее в юго-западном Китае тайфун сопровождался таким градом, что некий репортер «с места событий» утверждал, будто с неба падали айсберги. Врал, конечно: самая крупная из взвешенных градин не потянула и трех килограммов, далеко не превзойдя китайский же градовый рекорд столетней давности. Никто почему-то не задал репортеру вопрос: как же он сам умудрился остаться в живых?
Но слово «айсберг» было произнесено и прямо указывало на обледенелый шестой континент.
Каждое подобное заявление вызывало бурю негодования в кают-компании станции Новорусская. От эпитетов дрожали стены.
– Ладно, – возражали рассудительные, – а мы-то тут при чем? В огороде бузина, а в Киеве
