Итак, хэшан Яйцо поселился в шалаше у подножья гор Заоблачных снов и стал дожидаться праздника начала лета, когда рассеется туман и можно будет похитить Небесную книгу из пещеры Белых облаков. До праздника оставался чуть ли не месяц, а его уже охватило нетерпение. Ему очень хотелось заполучить книгу тайн, но и терзали сомнения — существует ли она вообще, эта книга, или, может, все это вымысел монаха-попутчика? Ежели, скажем, наврал монах, то откуда берется этот вечный туман? И хэшан Яйцо то и дело бегал в горы, но каждый раз возвращался ни с чем — сквозь пелену белесого тумана ничего разглядеть не удавалось.
И вот однажды он купил вина и закусок, выпил и, захмелев, подумал:
«Пьяному и сытому человеку никакой туман не страшен. Я живу под небом, хожу по земле — мне ли бояться какого-то Юань-гуна? И стоит ли ждать начала лета? Не лучше ли пойти сейчас же и попросить у него Небесную книгу?!»
И, возбужденный вином, он направился прямо в туман. Однако не прошел он и одного ли, как туман настолько сгустился, что ничего нельзя было различить. Пришлось хэшану Яйцо возвращаться ни с чем...
Но вот наступил день праздника начала лета, и в назначенный час туман начал редеть. К полудню же установилась и вовсе ясная погода. Обрадованный Яйцо надел сандалии, прихватил с собой палку из сандалового дерева и, словно на крыльях, помчался в горы. Первые несколько ли он прошел быстро. Места были дикие, по сторонам высились скалы; как ниточка тропинка вела его вперед. И это успокаивало — ведь протоптал же ее кто-то! Пройдя еще около десяти ли, он увидел узенький каменный мостик длиной в три сажени[1], перекинутый через стремительный поток, пробивавшийся среди острых скал.
Яйцо глянул вниз — и страх охватил его. Но, как известно, жизнь и смерть предопределяет судьба! А коли так — чего бояться?! И Яйцо смело ступил на мостик, легко преодолел его и очутился у входа в пещеру, над которой была высечена надпись: «Пещера Белых облаков».
Войдя в пещеру, которая показалась ему необъятной, словно целый мир, Яйцо огляделся по сторонам и увидел небольшую каменную скалу, перед которой стояла ослепительно сверкающая белая яшмовая курильница.
«Настоящее сокровище! — подумал Яйцо. — Такое простому человеку и не приснится! Видно, счастливая судьба привела меня сюда».
Взобравшись на скалу, Яйцо стал обозревать пещеру, как вдруг от тонкого аромата у него защекотало в носу. Яйцо покрутил головой и увидел, что дымок струится из курильницы.
«Видно, возвращается дух Белой обезьяны!» — с тревогой подумал Яйцо, спрыгнул со скалы и бросился вон из пещеры. Преодолев без труда каменный мостик, он вернулся в шалаш, отдышался и стал сокрушенно думать:
«Сколько натерпелся, и все попусту!.. Красот, конечно, навидался, зато книги не видел! Поистине, захотел полюбоваться луной на небе, а потерял жемчужину с блюда! Теперь жди еще целый год!»
Так он думал-думал и, наконец, решил:
«Что однажды родилось, непременно когда-нибудь созреет. В следующий раз не буду отвлекаться на пустяки, проберусь прямо в опочивальню духа Белой обезьяны и, сколько бы он там ни прятал Небесных книг, все унесу. Ну, а потом выберу, что мне больше подходит!»
Чтобы как-то скоротать время, он стал отныне часто покидать шалаш и отправляться в долгие путешествия. Так он попал однажды в место, называвшееся Юнчжоу. Там находились славившиеся своей красотой гора Каменной ласточки и горный поток Уси. На берегу потока, на его крутом обрыве находился камень с гладкой блестящей поверхностью, высотой в один чи и шириной в пять вершков. В камень этот можно было смотреться, как в зеркало. Правда, его нельзя было сравнить со знаменитым древним зеркалом времен династии Цинь, глядясь в которое человек мог увидеть не только свою внешность, но и внутренние органы. Однако и в этом камне, вглядевшись, можно было различить каждый волосок.
Яйцу так понравились здешние места, что он решил задержаться в Юнчжоу больше чем на месяц. Но вот однажды, придя на берег потока, он, к великому удивлению, обнаружил, что камень исчез, а на его месте зияет пустая ниша.
Пока молодой хэшан изумлялся и негодовал, неподалеку на склоне горы послышались звон бубенцов и людские голоса. Яйцо спрятался за толстой сосной и стал наблюдать. Вскоре появилась толпа людей. Впереди на рыжем коне ехал знатный юноша в атласном халате и белой шелковой головной повязке. За ним следовало с десяток слуг. У края обрыва юноша сошел с коня, оглядел пустую нишу, оставшуюся от зеркального камня, и, жестикулируя, стал что-то говорить своим людям. Затем четверо крестьян притащили на веревках большой черный камень.
«Так вот кто, оказывается, похитил каменное зеркало! — подумал Яйцо. — А теперь хочет на его место поставить простой камень!»
Тем временем слуги подтащили камень к краю обрыва и стали на веревках спускать его вниз. Несколько человек, стоявших внизу, поддерживали камень шестами. Когда он плотно улегся в нишу, люди огласили округу радостными возгласами.
И тут оказалось, что этот черный камень и был тем каменным зеркалом, обладавшим столь чудесным свойством: стоило его стронуть с места, как оно сразу теряло блеск. И вот теперь, возвращенное на прежнее место, оно засияло вновь.
Что же касается юноши, то он был сыном академика[2] Лэна, местного богача, владевшего в здешних местах обширным поместьем, называвшимся Лэнцзячжуан[3]. Это был привлекательный юноша, но столь жадный по своей натуре, что в народе его называли не иначе как Лэн Живодер. Ему понравилось каменное зеркало — и он велел перенести его к себе в поместье. Однако что из этого вышло, вы уже знаете...
Между тем, услышав возгласы, Яйцо высунулся из-за дерева. Тут его и заметил молодой Лэн:
— Эй, монах! Ты что здесь высматриваешь? Или, может, ты не монах, а разбойник с большой дороги?
Яйцо вышел из укрытия, поздоровался и почтительно сказал:
— Бедный монах смиренно приветствует вас! Я родом из Сычжоу, странствую по священным местам, в ваши владения забрел случайно. Не хотелось вас потревожить, вот я и спрятался.
— Ишь, наглый монах! — зароптали люди молодого Лэна. — Даже не поклонился при встрече с господином!
Яйцо собрался было им возразить, но его опередил сам Лэн:
— От монахов не требуется соблюдение этикета. Позвольте узнать ваше почтенное имя и место, где вы живете?
— Зовут меня хэшаном Яйцо, а живу я постоянно при храме Утренней зари. Сейчас же, когда я странствую, жить приходится где выпадет. А то и просто, как говорят, вкушать ветер и почивать на росе.
— Бывают же встречи, точно сама судьба уготовила их! — воскликнул молодой Лэн. — Недалеко отсюда находится мое поместье, и мне хотелось бы пригласить вас. Надеюсь, вы не откажетесь?
— Премного благодарен за милость! — отвечал Яйцо.
Молодой Лэн сел на коня и поехал вперед, а слугам приказал сопровождать гостя.
