же мысль пришла в голову Тремонту, то неудивительно, что он и его сторонники выдвигают такие дерзкие и безумные требования. Признай же, что я прав. - Блэквуд бросил на Истлина проницательный взгляд из- под насупленных бровей.
– Мысль о том, что я помог бежать леди Колли, приходила в голову Тремонту, - спокойно произнес Ист. - Я сам сказал ему, что задумал и спланировал побег Софи. Не стану утверждать, что не представлял себе, как осложнит ее побег мои дальнейшие переговоры с Тремонтом. Просто я не мог думать ни о чем другом, кроме освобождения Софи от власти ее дяди.
– Я понимаю. - Полковник снова водрузил очки на нос. - Должно быть, Тремонт очень жестоко обращался со своей племянницей.
– Да. Он собирался выгодно выдать ее замуж против ее воли с целью извлечь из этого брака пользу прежде всего для себя самого. И ей стоило больших усилий сопротивляться ему столько времени.
Блэквуд внимательно слушал маркиза, подперев подбородок одной рукой и задумчиво потирая переносицу другой.
– Единственное, что меня удивляет, - проговорил полковник, - почему ты до сих пор не сделал ей предложение. Мне казалось, что ты так и поступишь.
– В таком случае ваша прозорливость заслуживает награды.
– Так что же произошло? - Рука полковника опустилась на подлокотник кресла.
– Я сделал ей предложение. Она мне отказала. - Истлину нечасто доводилось видеть, чтобы лицо Блэквуда выражало столь явное удивление. - Я вижу, такого поворота событий вы не ожидали.
– Нет. Такого я не ожидал.
– Леди Колли вполне искренно отказала мне.
– Вот проклятие.
– Да, но она вовсе не давала мне повода думать, что мое предложение она примет благосклонно. - Истлин много месяцев хранил в себе свою боль и неуверенность, доводя себя до исступления, и теперь его чувства требовали выхода. - Я вторично сделал Софи предложение, уже после того, как она покинула Тремонт-Парк, но и тогда она ответила мне отказом.
Блэквуд не мог подавить в себе чувства обиды, как будто в лице Истлина оскорбили его самого.
– Ее нельзя назвать женщиной в здравом рассудке, Ист. Интересно, какие же доводы привела она, отказывая тебе? - Полковник, протестуя, поднял руку, когда маркиз начал говорить. - Только не надо рассказывать мне, что она продолжает считать тебя игроком, горьким пьяницей и убийцей. Для женщины, которая мечтает избавиться от Тремонта, она проявляет слишком уж большую разборчивость.
– Я понимаю, что вами движет желание меня защитить, но я не хочу, чтобы вы плохо думали о леди Софии. Она всегда поступает так, как подсказывает ей чувство долга. Правильнее сказать, что я не понимаю ее мотивов.
– Ты всегда тонко чувствовал, где проходит грань между добром и злом, и первым спешил восстановить справедливость, за что заслужил свое прозвище Мастер. Сейчас, мне кажется, ты должен приложить все силы, чтобы установить истину и исправить то, что произошло. - Блэквуд пристально посмотрел на Истлина. В его голосе звучала глубокая убежденность.
Полковник лишь выразил словами то, о чем думал сам Истлин.
– Я уже давно ломаю себе голову над тем, как лучше подойти к делу. Вы, должно быть, знаете, что миссис Сойер теперь находится в довольно близких отношениях с Дансмором. Она никогда бы не согласилась на его покровительство, даже желая нанести мне удар, если бы виконт не смог ее неплохо обеспечить. Мне сдается, что в семье Колли появился какой-то дополнительный источник доходов или по крайней мере должен вот-вот появиться. Думаю, мне следует найти его. Он и послужит ключом к переговорам с Тремонтом.
– Ты говоришь о своем поручении.
– Да.
– Я вовсе не задание имел в виду. - Блэквуд покачал головой. Его улыбка была отечески нежной и даже немного печальной. - Отправляйся к леди Софии, Ист. Поговори с ней. Мне совершенно ясно, что твои чувства к ней очень серьезны. Ты не сможешь сделать для меня больше, чем уже сделал, если не попробуешь договориться с ней. Ты ведь всегда отличался находчивостью. Найди способ добиться ее согласия. - Голос полковника стал тише, и его последние слова прозвучали немного неуверенно, как будто через силу. - Или же найди способ навсегда забыть ее.
Истлин ничего не ответил. Он протянул руку к шкафчику со спиртным, взял бокал и, налив виски, выпил глоток, словно желая набраться храбрости, и только потом заговорил:
– И в том, и в другом случае у меня слишком мало шансов на успех.
Блэквуд лишь скептически поднял брови и приготовился выслушать объяснения Иста.
– Письмо от леди Софии пришло со вчерашней почтой. - Истлин сделал еще один глоток. - И в нем мало утешительного. Я не могу сделать ничего из того, что вы предлагаете.
– И почему же? - спокойно поинтересовался Блэквуд.
– Теперь я даже не знаю, где она, - объяснил Ист, отставляя свой бокал и наливая виски полковнику. - Софи покинула дом моей сестры, и я не могу приехать и поговорить с ней. - Истлин пересек комнату и передал бокал Блэквуду. - И она собирается стать матерью моего ребенка, так что теперь я никогда не смогу забыть ее.
Полковник окинул Истина долгим взглядом и молча осушил свой бокал.
Живописно раскинувшаяся на фоне скалистого утеса крошечная рыбацкая деревушка Кловелли сразу понравилась Софи. Людям здесь приходилось тяжело и много трудиться, возможно, поэтому их интересовали больше собственные заботы, и у них попросту не оставалось сил вмешиваться в чужие дела. Все разговоры здесь велись в основном об улове, приливах и отливах, о кораблях и капризах моря.
Главная улица заканчивалась крутым спуском, где булыжник уступал место ступенькам, которые вели прямо в небольшую бухточку, окруженную со всех сторон скалами. Лестница показалась Софи довольно удобной. Вдоль одной стороны улицы тек небольшой, но бурный ручей. Чтобы перебраться на другую сторону, приходилось пройти по короткому мосту. Софи нравилось воображать себе замок, окруженный крепостным рвом, и ведущий к нему подъемный мост, который поднимали в случае осады. Софи с радостью приобрела скромный дом по ту сторону своего «крепостного рва». Достаточно перейти мост, чтобы оказаться прямо у входа в жилище. Д. свежий бурлящий ручей, по мнению Софи, намного приятнее, чем крепостной ров замка со стоячей водой.
Держась одной рукой за дверь, Софи повернулась и бросила последний взгляд вниз, в сторону океана. День выдался довольно теплым для второй половины декабря. Сверху улица казалась совсем маленькой и узкой, а гребни волн вдали напоминали кружева. Такое ощущение, что улица уходит прямо в море, и с того места, где стояла Софи, казалось, что достаточно сделать шаг, и можно свалиться с края земли. Бывали дни, правда, в последнее время все реже, когда Софи хотелось сделать такой шаг.
– Ну наконец-то вы пришли.
От неожиданности пальцы Софи разжались, и корзинка, которую она держала в руке, упала на пол вместе со всем, что в ней лежало. Банка с вареньем покатилась по полу. Бумага, в которую она завернула рыбу, предназначенную на обед, порвалась. Мешочек с сушеной фасолью развязался, и половина его содержимого высыпалась на дно корзинки.
Софи даже не посмотрела вниз, чтобы оценить масштабы бедствия, она собрала все свои силы, чтобы не упасть вместе с корзинкой. Тихо закрыв за собой дверь, она поправила шляпу.
– Я не знаю, как вам объяснить, что мне ничего от вас не нужно.
– Я отлично вас понял. - Ист поднялся. Его плащ с пелериной лежал на диване, и сверху покоилась шляпа. - Но это вовсе не значит, что мне ничего не нужно от вас.
Софи положила шляпку на столик у самой двери и начала расстегивать плащ, но пальцы не слушались. Ей никак не удавалось освободить пуговицы от петель.
– Вы, как всегда, ведете себя бесцеремонно, не так ли? Почему вы всегда действуете, когда вас не просят, и появляетесь, не дожидаясь приглашения? - Софи наконец справилась с плащом и повесила его на
