– Когда же, милорд?
Он снова улыбнулся.
– Индия, я ценю твой искренний отклик на проявленное мной внимание. Но давай будем считать, что сюрприз только придаст всему пикантности.
Она чувствовала, что ее тошнит от одной мысли о таком сюрпризе, и знала, что Маргрейв прекрасно понимал это.
– Как хотите, милорд.
– Да, верно. - Он усмехнулся. - Как я захочу, как пожелаю. Пошли. Хочу, чтобы ты разделась донага.
Головная боль, зарождавшаяся где-то возле глаз, была вполне реальной. Миссис Гаррети смотрела на Индию с беспокойством.
– Мигрень, да? - спросила костюмерша.
Индия молча кивнула.
– Надо прикрутить фитили ламп, - сказала миссис Гаррети.
Костюмерша сновала по гримерной, прикручивая фитили масляных ламп и убирая их подальше от зеркала.
– Ну вот. Так ведь лучше? Налить вам капельку лауданума?
– Нет, я хочу домой.
– Минутку, мне надо закончить кое-что…
– Я хочу уехать сейчас же.
Миссис Гаррети внимательно посмотрела на Индию.
– Что ж, тогда я вызову вам кеб.
– Да, пожалуйста.
Миссис Гаррети тотчас вышла из гримерной. Индия же взглянула в зеркало - и не узнала себя. Глаза, смотревшие на нее из зеркала, не принадлежали ей. Это были глаза Маргрейва…
Внезапно дверь отворилась, и перед ней появился Дубин.
– Все в порядке, мисс? - спросил он. - Я видел, как отсюда вышла миссис Гаррети.
– Она собирается нанять для меня кеб.
– Значит, сегодня она будет сопровождать вас домой?
– Да, у меня мигрень.
– Не могу ли я что-нибудь сделать для вас? - спросил Дубин.
– Нет-нет, уходи.
Мальчик не сумел скрыть обиду; он смотрел на Индию широко раскрытыми глазами.
– Ради Бога, уходи, - пробормотала она. - Да уходи же…
Краем глаза Индия заметила, что мальчик обратился в бегство.
– Ах, Дубин, - прошептала она, - ты слишком раним.
Тут вернулась миссис Гаррети. Костюмерша помогла Индии одеться, потом сказала:
– Вы не поверите тому, что я сейчас узнала.
Индия была не в таком настроений, чтобы угадывать; она даже не пыталась угадать.
– Мистер Кент только что сообщил мне весьма интересную новость, - продолжала костюмерша. - Сегодня вечером герцог Уэстфал скончался.
– Герцоги тоже смертны, разве не так? - пробормотала Индия. Она нагнулась, чтобы взять ридикюль, и вдруг покачнулась, почувствовав странную легкость в голове. - Да, полагаю, они не настолько уверены в себе, чтобы считать, что для них будет сделано исключение.
Миссис Гаррети усмехнулась и проговорила:
– А вы разве не считаете себя исключением? - Она взяла Индию под руку. - Пойдемте, там вас ждет кеб.
Индия пробормотала в ответ что-то неразборчивое. Костюмерша же продолжала:
– Знаете, моя дорогая, все дело в огнях рампы. От этих ламп идет ужасный смрад, когда масло скверного качества. Я поговорю с мистером Кентом без обиняков и прослежу, чтобы больше такого не было, Он вас не поблагодарит, даже если вы испустите дух прямо на сцене во время следующего спектакля. У него карманы глубокие, как Северное море. Их не так-то просто наполнить.
Они вышли из театра, и кебмен, увидев Индию, тотчас же открыл дверцу. Он помог ей забраться в экипаж и выслушал наставления миссис Гаррети. Выглянув из окна кеба, Индия спросила:
– Разве вы не едете со мной?
– Нет-нет, я отправлюсь следом за вами, - ответила костюмерша.
Несмотря на боль в висках, Индия поняла: что-то не так - слишком уж быстро костюмерша изменила свои планы. Но она не стала возражать и, молча кивнув, откинулась на спинку сиденья.
Кебмен тут же сел на козлы, экипаж покачнулся и тронулся с места. Индия закрыла глаза и стала молить Бога, чтобы Он послал ей сон, прежде чем ее вырвет.
Гостиница в «Королевском перекрестке» принадлежала Тадеушу Бринкеру, человеку доброму и щедрому. Впрочем, дела вела его более практичная и, как говорили некоторые, более прижимистая дочь. Мистер Бринкер встречал экипажи, а мисс Бринкер занималась всем остальным.
– Теперь сюда, - сказал Тадеуш, придерживая дверцу экипажа. - Она скверно себя чувствует, бедняжка. Осторожнее с ней, милорд. Так, пожалуй, она ударится головой.
Тут с головы Индии свалилась шляпка. Бринкер тотчас же поднял ее и отступил, пропуская лорда с молодой леди.
– А она не одурманена? Вы не воспользуетесь ее беспомощностью? - Бринкеру случалось видеть подобное, и он не хотел, чтобы говорили, будто в «Королевском перекрестке» такие вольности приветствуются. - Эта дорога не ведет в Гретна-Грин, милорд.
Дочь хозяина гостиницы интересовал только цвет монет лорда, но Тадеуш был не таким глупцом, чтобы удержаться от нескольких важных вопросов.
– Она не одурманена, - ответил Саутертон. - И нам не надо в Гретна-Грин. Эта леди - моя жена. Ведите нас быстрее. А мой человек присмотрит за нашими вещами.
Дарроу, сидевший на козлах, молча кивнул - он играл роль кучера с той минуты, как они пересели из наемного экипажа в экипаж виконта.
– Сюда, милорд. - Хозяин поднял над головой фонарь и направился к двери.
В этот поздний час за столиками таверны сидели всего несколько посетителей - все местные жители. Все умолкли при виде Саута, но Бринкер бросил на них испепеляющий взгляд, и они тотчас же отвели глаза.
– Эти люди не привыкли к тому, чтобы здесь появлялись такие леди, - пробормотал Тадеуш.
Саутертон не вполне понял, что имел в виду хозяин гостиницы, однако промолчал и не потребовал более обстоятельных разъяснений. Перед виконтом маячила узкая винтовая лестница с крутыми ступенями, а Индия едва держалась на ногах. Немного помедлив, Саут взвалил свою спутницу на плечо и начал подниматься.
Отведенная им комната оказалась маленькой, но чистой. Мистер Бринкер тотчас же снял покрывало с постели, сообщив при этом, что белье недавно стирали, а одеяла проветривали. Тут появилась его дочь с водой для омовения, и Бринкер прошептал:
– Энни, она не одурманена. И она - его жена.
Энни пожала плечами и поставила кувшин с водой на ночной столик. Потом поворошила дрова в камине, добавила угля и в смущении проговорила:
– Может, милорд в чем-нибудь нуждается?
Саут покосился на Индию. Она уже лежала на кровати и, казалось, крепко спала. Виконт попросил, чтобы принесли чаю или бульона и накормили кучера.
Похоже было, что последняя просьба не понравилась дочери хозяина. Но тут в комнату вошел Дарроу, с трудом тащивший два огромных саквояжа. Вероятно, Энни пожалела беднягу. Тяжко вздохнув, она кивнула и удалилась.
– Кажется, тебя можно поздравить с победой, - сказал Саут своему слуге, как только дверь за девицей закрылась.
