другого. Наташе объяснили, что, мол, нельзя привязываться к месту, чтобы не привлекать внимания злых сил.
— А как ты узнавала, куда приходить? — спросила Лейка.
— Итлинн звонила. Обзванивала всех.
В общем, связь оказалась односторонней, никаких концов у Наташи не было, и с тех пор как с Наташей случилось то, что случилось, Итлинн ей больше не звонила.
Ладно, месть Детям Ши можно и отложить. А вот как быть с Катькой? Если этот Селгарин задумал что-то нехорошее? Может, он маньяк-извращенец?
После часа размышлений на эту тему Лейка почти убедила себя, что так оно и есть. Тем более Катя — идеальная жертва. Юная, невинная… И искать никто не будет. Родители — в Пскове, в Питере у нее постоянного места жительства нет…
«Да уж, — думала Лейка. — Ситуация. Ясно только, что Катьку надо как-то выручать. Но как? »
От Наташи в этом толку не будет. Димка?
Лейка позвонила Диме, но того не оказалось дома. И Стасика тоже. Вот досада…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
В гостях у Селгарина
Один тролль спрашивает другого:
— Слыхал, ты женился? А зачем?
— Не нравилось мне одному, да всухомятку обедать.
— Ну а теперь как?
— Теперь — нравится.
— Что теперь? — спросила Катя, удобно устраиваясь внутри кожаного сиденья, идеально повторившего форму ее небольшого тела.
— Едем, — ответил Селгарин.
Двигатель работал почти бесшумно. Кондиционер обдавал Катю волной свежего воздуха.
— А куда?
— В одно хорошее место. Если мы с вами, Катенька, сумеем там понравиться, то все ваши проблемы будут решены, а милиционеры, независимо от ранга, будут отдавать вам честь.
— Я надеюсь, мне не придется делать ничего… предосудительного? — на всякий случай спросила Катя.
— Ничего сверх того, что вы уже делали, — Селгарин негромко и очень приятно рассмеялся. — Но очень возможно, вам понадобится выглядеть столь же очаровательно, как на том показе, где мы с вами встретились.
— Тогда нам имеет смысл позвонить Карине, — заметила Катя.
— Это совсем не обязательно, — покачал головой Селгарин. — В городе есть мастера ничуть не хуже вашей подруги. Я бы даже взял на себя смелость утверждать — намного лучше. Правда, это ничуть не умаляет ее заслуг — ведь это она вас нашла.
Ехали долго. Центр Санкт-Петербурга Катя уже немножко знала, но за его пределами совершенно не ориентировалась. Они миновали какой-то парк, дважды переехали реку, старинные дома сменились хрущевками, а потом новостройками. Селгарину несколько раз звонили. Он отвечал лаконично, двумя-тремя словами, наверное, потому что за рулем.
Наконец они свернули с основной дороги и углубились в какой-то не то лес, не то парк.
— Мы за город едем? — поинтересовалась Катя.
— Нет, это городской район, — ответил Селгарин, сворачивая в боковой проезд. Метров через триста деревья расступились, и перед ними возник здоровенный небоскреб. Автомобиль притормозил у шлагбаума, затем въехал на стоянку, где уже стояло с полсотни машин, исключительно иномарок.
— Это что, гостиница? — спросила Катя, глядя на мраморные ступени крыльца, уходящие куда-то на уровень третьего этажа.
— Обычный жилой дом.
— А…
— Я здесь живу, — уточнил Селгарин.
Катя застыла у входа. Ей стало неуютно. Вспомнились предупреждения Карины, мамины запугивания…
— Вы не сказали, что мы едем к вам домой…
— Мне позвонили: мероприятие перенесли на завтрашний вечер, — хладнокровно сказал Селгарин. — Не ночевать же вам на улице.
— Я бы лучше осталась у подруги, — пробормотала Катя.
— Здесь безопаснее, — возразил Селгарин. — Я сейчас уеду по делам и вернусь завтра к обеду. В квартире с вами останется прислуга. Покормит вас, поможет освоиться. Если вы опасаетесь за свою девичью честь, — он усмехнулся, — то можете быть спокойны.
Катя покраснела.
— А телефон там есть? Я могу позвонить? — спросила она на всякий случай.
— Разумеется. Вы идете?
Катя кивнула и последовала за Селгариным.
Квартира находилась на десятом этаже. Катя выглянула в окно на лестничной площадке и увидела, что внизу, до самого горизонта — самый натуральный лес. Из зелени крон поднимались, сверкая окнами на солнце, несколько таких же домов-великанов.
— Экологически чистый район, — пояснил Селгарин. — Воздух, свет, зелень… Мне приходится работать в центре, а там это чудовищное скопление грязных домов… Ужасно!
— Да, это угнетает, — согласилась Катя. — Особенно после Пскова. Знаете, у нас из окон тоже был виден лес…
— Добро пожаловать, — Селгарин распахнул дверь.
— Ух ты! — прошептала Катя, заглядывая внутрь.
Холл был очень большой, полутемный. Поколебавшись, Катя сняла босоножки и босиком вступила на матовый деревянный пол. Селгарин одобрительно кивнул.
— Полированный бук, — сказал он. — Не переношу лака и прочей химии. В общем, Катенька, не стесняйтесь, осваивайтесь. Прислуга, наверно, на кухне. Она вам всё покажет и расскажет, а мне надо ехать. Завтра я за вами вернусь.
И Селгарин, обаятельно улыбнувшись, вышел.
Катю огорчил его уход. Она уже забыла о своих страхах. Она даже немножко обиделась на то, что он привел ее к себе в гости — и тут же бросил.
Что ж, коли так, она займется обследованием его апартаментов самостоятельно.
Квартира была огромна. Похоже, занимала целый этаж. Катя бродила по ней и восхищалась. Все комнаты — вернее, залы — были оформлены в едином стиле: просторные, с огромными окнами, очень скудно меблированные. Экологический подход господствовал: дерево, камень, растения…
«Тут наверняка дизайнер поработал, — думала Катя. — Или, скорее, садовник».
Красиво, стильно, но как-то… не для людей.
«Всё равно что жить в оранжерее, — подумала Катя. — Вот, например, что это за комната — даже присесть негде!»
Посреди зала, прямо на полированном полу стояла плоская каменная чаша размером с хорошую джакузи. Над чашей шелестело листвой кряжистое ветвистое дерево. Его серый ствол в глубоких складках и раскидистая густая крона говорили о почтенном возрасте. Листья были незнакомые — крупные,
